— Кристиан Вилини?

— Да. А в чем дело? — Кристиан не мог понять, что происходит, но шестое чувство подсказывало, что его ждут неприятности.

— Проедете с нами. — Полицейский грубо схватил руки Кристиана и надел наручники.

— Объясните мне, в чем дело! — настаивал Кристиан.

— У вас есть право на адвоката! — ответили ему и посадили на заднее сиденье полицейской машины.

В изоляторе было прохладно. Кристиан сидел на твердой скамейке и поглядывал на полицейского, сидящего за столом и писавшего что-то в папке. Хранение наркотиков… Кристиан не мог в это поверить. Ему предъявили пакетик с белым порошком, найденный в его машине. Разумеется, он все отрицал. И, разумеется, ему не поверили.

Оставалось ждать, когда приедет отец и все уладит.

Где-то в конце коридора хлопнула дверь и послышались шаги. Кристиан напрягся и, встав со скамьи, подошел к решетке.

— Доброй ночи! — поздоровался пожилой мужчина с сединой на висках. На нем был черный костюм и серый галстук на тон темнее сорочки. — Меня зовут Оскар Вилини. Со мной адвокат…

Кристиан крепко сжал руками решетку и молился, чтобы его отпустили под залог, но полицейский и слышать об этом не хотел. И тогда в разговор вмешался адвокат. После часовой беседы со следователем Кристиана отпустили.

— Это все Николас! Это он подложил мне наркотики и, боюсь, не остановится на этом! — Кристиан сел рядом с отцом на переднее сиденье. — Подписка о невыезде препятствует мне выехать в Испанию к Мишель. Оскар Вилини только вздохнул и завел машину.

— Я бы посоветовал тебе забыть эту девушку. Так станет лучше и тебе, и ей.

— О чем ты говоришь, отец? — Кристиан сдвинул брови и возмущенно посмотрел на отца. — Николас Брайно хотел убить нас с Мишель! А все для того, чтобы вы с Эмосом перестали быть напарниками!

— Какая ересь! — Оскар усмехнулся.

— Отец, сделай кое-что для меня. Это очень важно. Это решит все проблемы!

Оскар сначала помолчал, гадая, что же может предложить сын, но потом согласился его выслушать.

— Ты должен встретиться с Эмосом. У вас все может наладиться. Согласись, ты жалеешь, что ваша фирма треснула по швам?

Оскар продолжал молчать.

— Когда вы переговорите с глазу на глаз, многое решится, ты поменяешь свое мнение, Эмос тоже. Отец, я тебя прошу, не отказывай мне!

Оскар тяжело вздохнул. После развала фирмы многие компаньоны встали на сторону Ланози. Оскар сначала не мог понять почему, но, прочитав пару сплетен в газете, ужаснулся. Он и не предполагал, что Эмос примет его слова как угрозу Мишель. Конечно, тут не обошлось без злых языков. Кто-то умело настраивал Эмоса Ланози против Оскара Вилини. Он не мог поверить, что дружба, которая длилась больше двадцати пяти лет, могла разрушиться в один миг, как карточный домик. Конечно, Оскар замечал за Эмосом чрезмерную тягу к деньгам. Порой его раздражала жадность друга и компаньона. Но он закрывал на этот недостаток глаза…

— Отец, ну что ты скажешь? Ты встретишься с Эмосом?

Оскар взглянул на сына и молча кивнул. Да, им давно следовало встретиться и поговорить…

Прогулявшись до ближайшего кафе, Мишель возвращалась в отель. Она искала места, которые могли бы ей напомнить о Кристиане. Первым таким местом был кинотеатр, в котором показывали старые фильмы. Она даже успела посмотреть «Амели» и «Спеши любить». Потом Мишель была приятно удивлена, обнаружив недалеко от отеля, в котором поселилась, небольшое кафе, чем-то напоминавшее ей о первой встрече с Кристианом. И с того дня она стала частой посетительницей и кафе, и кинотеатра.

Мишель жила только воспоминаниями. Она не хотела следовать пожеланию отца и начинать жизнь с чистого листа, потому как понимала, что такая жизнь будет пустой и бесцветной.

Мишель была счастлива, когда наутро осознавала, что во сне видела Кристиана, милого, любимого Кристиана.

Она скупала в лавках и цветочных магазинах ландыши. Возвращаясь с прогулки, ставила цветы в воду и, мечтая о Кристиане, вдыхала любимый аромат. Выбросив завядшие букетики, она тут же покупала новые.

Конечно же, первым делом она бросилась искать в парфюмерных магазинах туалетную воду «Признание», потому как ее флакончик опустел еще в первый день, когда она приехала в Сарагосу. Надушив все подушки и простыни, она проплакала целый день и всю ночь. Она плакала от обиды: в отеле отказались связать ее с Марселем. Разрешалось звонить только домой. На просьбу набрать другой номер ей отказывали без объяснений. Она пыталась найти уличный таксофон, но, как ни странно, вокруг не было ни одного. Наконец, решившись на дальнюю прогулку, спустя несколько дней она обнаружила телефон в другом районе города. Но сколько раз Мишель ни набирала номер Кристиана, его не оказывалось дома… А может, он просто не хотел брать трубку.

Почему-то она верила, что Кристиан приезжал в аэропорт, что он искал ее, но не смог найти… или же опоздал… Она жила надеждой на то, что, когда она вернется в Марсель, они непременно встретятся.

Мишель шла по узким улочкам, вымощенным гладким камнем. Иногда она останавливалась и поднимала глаза к небу, наблюдая за прелестным танцем птиц, иногда смотрела на влюбленные парочки, сидящие у фонтанов или на скамейках. Мишель улыбалась, она желала влюбленным, чтобы их чувства становились крепче изо дня на день, чтобы на их пути не появлялись люди, готовые любой ценой разрушить их счастье.

Когда Мишель вошла в отель, она по привычке подошла к стойке портье и спросила, нет ли для нее писем. Мужчина приветливо улыбнулся и сообщил, что ее дожидается в номере мадам Ланози. Мишель сначала не поверила сказанному, но зачем бы ему было ее обманывать? Она быстро направилась к лифту.

Поднимаясь на свой этаж, Мишель прокручивала в голове причины, по которым могла приехать мать. Может, что-то случилось с отцом? Может, заболела Нора? Или Даниель… вдруг он все-таки уезжает из Франции?..

Когда двери лифта раскрылись, девушка бросилась к своему номеру и, войдя в гостиную, увидела мать.

София сидела в кресле и пила апельсиновый сок из стеклянного бокала. Увидев дочь, она поставила бокал на журнальный столик и, встав с кресла, подошла к Мишель.

— Я так рада тебя видеть! — сказала София, и девушка с удивлением почувствовала, что мать говорит правду.

Признаться, и Мишель соскучилась по дому. Ей было так одиноко в чужой стране, в чужом городе…

— Я скучала! — Мишель обняла мать и провела рукой по ее длинным золотистым волосам. — Ты приехала меня навестить?

— Нет… — София покачала головой. — Я приехала за тобой…

Мишель сначала не поверила своим ушам. Она подумала, что ей показалось.

— Что? — переспросила Мишель.

— Я приехала за тобой. Самолет вылетает через три часа. У нас есть время прогуляться по Сарагосе.