Нет, этого не может быть! — Мишель растерялась. Это сон! Неужели отец изменил свое решение? Это не похоже на него…

— Что-то случилось? Папа заболел? — Мишель взяла за руку мать.

— Нет, детка. Все очень хорошо. Так хорошо, что ты не можешь себе представить…

— Мама! Прошу тебя, не тяни! — Мишель крепко сжала ее ладонь.

— Отец снова объединился с Вилини…

Мишель почувствовала, как ее грудь распирает радость. Ей захотелось закружиться, громко закричать…

— Оказывается, Николас хотел подло подставить Эмоса. Все наши проблемы — дело его рук. Фирма Брайно оказалась пустышкой…

Мишель обомлела и, нащупав рукой кресло, медленно опустилась в него.

— И что?

— Все это раскрыл Кристиан. К нему вернулась память, он встретился с Даниелем и переговорил с ним. А потом уговорил своего отца помириться с Эмосом и помочь ему выпутаться из этой истории. Представляешь, если бы не он, мы могли потерять все… — София присела на корточки перед дочерью и заглянула ей в глаза. — Это еще не все, Мишель…

— Что же еще?

— Оказалось, что это Николас виновен в аварии. Это он все подстроил: испортил тормоза, налил водку в бутылку из-под минеральной воды, чтобы напоить Кристиана… Суд доказал его вину. В общем, твоего бывшего мужа посадили.

Мишель вскрикнула.

— Я так и знала! Я так и знала! — Она закрыла лицо ладонями и покачала головой.

— Прости меня, детка… — София обняла дочь. — Прости…

— За что, мама? — Мишель посмотрела в карие глаза матери.

— За то, что не слышала тебя. Я плохая мать! — По щекам Софии потекли слезы. — Прости меня, детка!

— Мамочка, я тебя люблю. Все равно для меня ты самая лучшая! — Мишель подняла лицо Софии за подбородок и поцеловала мать в обе щеки. — Я люблю тебя…

— Ты дашь мне шанс исправиться? Обещаю, мы станем лучшими подругами! — София улыбнулась сквозь слезы.

— Конечно, мамочка! Конечно… — Она притянула голову Софии себе на плечо и погладила ее по волосам. — У нас все будет хорошо!

Мишель не верила в происходящее. Все это казалось ей просто замечательным сном. Ведь такое случается только во снах или в сказках! Еще десять минут назад она проклинала свою жизнь… еще десять минут назад она и мечтать не могла о таком завершении событий…

Прогуливаясь по улочкам Сарагосы, Мишель держала маму под руку, и это было необычайно приятно. Сегодня они не заходили в дорогие бутики, не останавливались в ресторанах, чтобы перекусить, они просто гуляли и вели беседу… обычную беседу между матерью и дочкой. Первый раз в жизни — искреннюю и доверительную… — Мама, а ты любишь папу? Если честно… — спросила Мишель.

— Да, люблю… по-своему. Я его очень ценю и уважаю, — ответила София, взглянув на дочь с улыбкой.

— А ты когда-нибудь любила так сильно, что была готова пожертвовать всем на свете ради жизни с любимым человеком?

— Наверное нет, детка. Но я вижу, какая любовь у вас с Кристианом… Возможно, не всем дается шанс так сильно любить друг друга…

Мишель улыбнулась.

— Я так хочу оказаться дома… Хочу увидеть Кристиана. Он знает, что я прилетаю сегодня?

София кивнула.

— Я уверена, он тебя ждет…

Ближе к вечеру самолет из Сарагосы приземлился в Марселе, и зал аэропорта заполнили вновь прибывшие пассажиры. Мишель остановилась у входа и стала искать глазами Кристиана. Она была уверена, что любимый обязательно встретит ее. Но его нигде не было видно.

Мишель посмотрела на мать и разочарованно произнесла:

— Мама, а Кристиан… Почему его нет?

София пожала плечами и, взглянув на автоматически открывающиеся двери, вдруг улыбнулась.

Мишель заметила улыбку матери и повернулась в сторону выхода. На мгновение все затихло… казалось, время замедлило свое течение… Мишель увидела Кристиана, в руках которого была охапка ландышей. Он подошел к ней и заключил в крепкие объятия.

— В Сарагосе нет туалетной воды под названием «Признание», представляешь? — шепнула она ему на ушко.

Кристиан засмеялся и поцеловал Мишель в обе щеки.

— Зато в Сарагосе продают ландыши на каждом шагу… — продолжала Мишель, вытирая слезы радости, стекавшие у нее по лицу.

— Ну-ну, перестань плакать! — Кристиан вытер слезы с лица Мишель. — Теперь все хорошо. Помнишь, я как-то тебе говорил, что мы все равно будем вместе? Что сделаю все возможное, чтобы ты была счастливой?

Мишель кивнула и снова крепко обняла Кристиана.

— Обещай мне, что мы больше не расстанемся… Обещай, Кристиан!

— Обещаю! — Он посмотрел в ее карие глаза и потянулся к губам за поцелуем.

София с умилением наблюдала за ними. Она могла признаться, положив руку на сердце, что действительно счастлива за Мишель. София опустила глаза и быстрым движением руки вытерла выступившую слезинку.

— Да у вас тут шекспировские страсти! — Подошедший Эмос хмыкнул и обнял жену. — Впервые вижу, что тебя что-то смогло растрогать!

— О, Эмос! Перестань! — София улыбнулась сквозь слезы и уткнулась лицом в плечо мужа.

— Ничего, дорогая, порадуйся за нашу дочь… Я не против! — Эмос снова посмеялся и ущипнул Софию за плечо. — Ты же меня так же любишь, правда?

Удивленная София подняла глаза на мужа. За последние годы она привыкла к серьезному, холодному и расчетливому Эмосу Ланози… И его внезапные заигрывания и шуточки перенесли Софию в те давние времена, когда они с Эмосом только начинали совместную жизнь.

— У тебя хорошее настроение? — игриво спросила София.

— Да, а что, есть повод грустить? Ты взгляни на наших голубков! — Эмос показал на Кристиана и Мишель, которые не сводили друг с друга глаз.

— Знаешь, Эмос, не зря их снова столкнула судьба. Ты же видишь: они безумно любят друг друга и готовы на все, чтобы отстаивать свое право любить.

— С каких это пор ты стала такой сентиментальной? — Эмос с улыбкой посмотрел на жену.

— А черт его знает! — шутливо выругалась София, за что получила шлепок ниже поясницы и расхохоталась звонко, как девочка.

На улице официально наступила осень, хотя листва на деревьях была еще зеленой, на клумбах до сих пор распускались цветы, а погода радовала теплыми деньками. — У вас есть ландыши? — спросил Кристиан у продавца цветов.

— Есть. Осталось два букетика, — ответил продавец.

— Беру оба! — Кристиан достал бумажник и рассчитался за цветы.

Перебежав дорогу, он протянул цветы ждавшей его Мишель.

— Сколько можно, Кристиан! — Она залилась смехом, прижимая к груди, по меньшей мере, букетов двадцать.