— Мы так и будем стоять посреди улицы? — поинтересовалась Джулиана и опустила вуаль с выражением глубокого отвращения. Она сочла эту сцену дьявольской насмешкой судьбы.

— У меня здесь экипаж. — Тарквин взял ее под руку и повел к великолепной легкой коляске, дверцы которой украшали гербы Редмайнов. — Квентин, ты не против поехать с нами на Албермарль-стрит?

Квентин все еще злился на брата, поэтому медлил в нерешительности. Но когда Джулиана с надеждой взглянула на него, он кивнул и пошел к коляске.

— Вы не станете возражать, если я не присоединюсь к вам? — сказал Люсьен. — Мне необходимо безотлагательно утолить жажду, иначе приступ повторится. Здесь на углу есть кабачок.

— Разумеется, не станем, — любезно ответил Тарквин.

— Но я обязательно вернусь к свадебному обеду… прошу учесть. — Люсьен улыбнулся и целенаправленно двинулся к таверне «Флаг и ягненок».

— Свадебный обед?! — воскликнула Джулиана. — Когда же наконец закончится этот фарс, ваша светлость?

— Люсьен пошутил, — ответил граф. — Я не планировал ничего подобного. У меня была идея пойти в театр на вечерний спектакль, а потом поужинать у Ранела. Если ты, конечно, согласна Джулиана. Ты пойдешь с нами, Квентин?

— Если позволит Джулиана, — холодно произнес Квентин. — Может быть, она предпочтет запереться в своей комнате и дать волю слезам.

— Джулиана вовсе не склонна к мелодрамам, — сказал граф, надеясь поддержать в ней присутствие духа. Он инстинктивно чувствовал, что, если у Джулианы хватит выдержки не разрыдаться прямо сейчас, позже ей будет гораздо легче.

— Откуда вы знаете, ваша светлость? — забившись в угол сиденья, спросила Джулиана.

— Я догадываюсь. И вообще, дитя мое, довольно мрачных мыслей. Сегодня вечером я предлагаю развлечься. При этом тебе не нужно будет общаться с Люсьеном. Возможно, ты не увидишь его до того самого дня, когда вы совершите свой первый светский выезд. Я послал объявления о вашей свадьбе в «Морнинг пост» и «Тайме». Так что в течение ближайшей недели тебя ждет немало визитов вежливости.

— Если я правильно поняла, муж не будет меня сопровождать?

— Люсьен не любит светских приемов. Но мы с Квентином поможем тебе. Правда, дорогой брат?

— Разумеется. — Квентин смирился с тем, что оказался насильно вовлеченным в интригу Тарквина, в которой его больше всего занимала судьба Джулианы. Эта девушка, которой ни Тарквин, ни Люсьен не ровня, нуждается в его дружбе и защите.

Она так молода. Так невинна. Бедное дитя! Она не могла вообразить, что окажется втянутой в дьявольские сети графа Редмайна. Тарквин всегда предпочитал идти окольными путями к намеченной цели, но на сей раз он превзошел самого себя. Трудно было представить столь коварное хитросплетение, в которое он сам непростительным образом вовлек неискушенное создание.

Квентин искоса взглянул на преисполненную достоинства фигуру брата. Тарквин прислонился к стенке, скрестил на груди руки и полуприкрыл глаза. Но Квентин видел, что он неотрывно следит за Джулианой. На губах графа играла едва заметная улыбка, но не злая и коварная, а добродушная. Квентин почувствовал, как от Тарквина исходят странные ласковые волны, и немало этому подивился. Он легко распознавал настроение брата; это умение совершенствовалось в течение долгих лет, когда он боготворил Тарквина и пытался с ним соперничать.

Но Квентин уже давно отказался от соперничества, он нашел собственный путь в жизни, отличный от того, каким шел его брат. Однако узы, которые их связывали, были крепки по-прежнему. И теперь Квентин, к своему изумлению, проникся к Тарквину нежностью — теплота, с которой тот взирал на Джулиану, искупала бесстрастный цинизм его натуры.

Квентин снова посмотрел на Джулиану. Она сидела слишком прямо и напряженно, отбросив фату, волосы сверкали и переливались на солнце тысячами искр. Если ей удастся очаровать Тарквина, возможно, дело примет вовсе не такой оборот, какого боялся Квентин.

Экипаж остановился. Джулиана очнулась от мрачной задумчивости и узнала дом графа на улице Албермарль. Теперь это ее пристанище на ближайшее будущее, а то и на долгие-долгие годы.

Лакей открыл дверцу коляски. Граф легко спрыгнул на землю, проигнорировав открытую ступеньку, и, протянув руку Джулиане, сказал:

— Добро пожаловать, леди Эджкомб, в ваш новый дом.

Джулиана отвела взгляд и, опершись на его руку, вышла из коляски. Квентин последовал за ней. В душе Джулианы, как магма под земной корой, клокотала ярость. Как он посмел выдать ее замуж за этот разлагающийся труп, не сказав заранее всей правды? Граф относится к ней, как к дорогой безделушке. Как же она может верить его слову, если он скрыл от нее такое?

Но она еще отомстит! Бог свидетель, граф сторицей заплатит за свое коварство! Окрыленная собственной решимостью, Джулиана вошла в дом с гордо поднятой головой и не утратила достоинства, даже когда зацепилась каблуком за ступеньку лестницы и ухватилась обеими руками за лакея, чтобы не растянуться во весь рост в коридоре.

Квентин бросился вперед и подхватил Джулиану под локоть.

— Благодарю вас, — холодно ответила Джулиана и отстранилась от лакея и от Квентина.

— Джулиана имеет обыкновение спотыкаться и падать на ровном месте, — заметил Тарквин. — Иногда это очень напоминает тайфун.

— Очень галантно с вашей стороны, граф! — прошипела Джулиана, срывая фату и бросая ее на столик. Но она промахнулась, и фата белым облаком скользнула на пол.

— Давай не будем ссориться в присутствии слуг, — беззлобно сказал Тарквин. — Пойдем я покажу тебе твои апартаменты. — С этими словами он взял ее под руку и повел вверх по лестнице.

Оставшись один, Квентин поднял брошенную фату, аккуратно положил ее на столик и направился в библиотеку выпить шерри.

— Как я уже говорил, ты можешь использовать малую гостиную как свою личную, — сказал граф с нарочитой веселостью, указывая на дверь комнаты, в которой Джулиана уже бывала. — Вполне подходящее место для приема твоих друзей.

— Каких друзей? — Джулиана язвительно поджала губы.

— Твои спальня и будуар находятся на втором этаже передней половины дома. Я уже подыскал тебе камеристку. Она вдова. Ее муж был моим арендатором, он умер несколько месяцев назад. Эта женщина очень добра и порядочна. Я надеюсь, вы прекрасно поладите.

Тарквин считал, что Джулиана более нуждается в ласковой няне, нежели в одной из тех чопорных дам, которых обычно нанимают в камеристки леди из высшего общества.

Джулиана не проронила ни слова. Тарквин распахнул перед ней высокие двойные двери.

— Вот спальня. Будуар за дверью налево. — Он жестом пригласил ее в огромную светлую комнату, обставленную белой с позолотой мебелью. Посреди нее стояла громадная кровать с балдахином из узорчатой шелковой ткани и кружевным покрывалом. Мебель отличалась необычайным изяществом: тонкие, резные ножки и подлокотники кресел; дорогая обивка; сверкающие полированные столики. Белые и чайные розы в высоких вазах наполняли комнату благоуханием. Ноги Джулианы утопали в толстом ковре, расшитом белыми и золотистыми цветами.