будете гулять по тайским борделям, не используя презервативы. Вакцина от ВИЧ уже лет десять как изобретена, и сейчас она постоянно находится у нас в работе.

— Почему же о ней ничего не известно?

— Не будьте наивны. Во-первых, фармацевтические компании США зарабатывают на средствах лечения этой болезни сто миллиардов долларов в год. Вы думаете, они торопятся отказаться от этих денег? Во-вторых, ВИЧ, по крайней мере в контролируемом масштабе распространения, заметно ограничивает нежелательный для ресурсов нашей планеты бесконтрольный рост африканского населения. Думаю, что все равно рано или поздно действующая вакцина станет достоянием общества, но пока еще этот момент не настал. Кстати, вы не задумывались, почему этим смертельным вирусом не заразился ни один известный в западном мире политик или банкир, несмотря на то что многие из них втайне ведут весьма активную и беспорядочную интимную жизнь? Подумайте на досуге.

Джек, никогда не стремившийся к хаотичным связям, поблагодарил немца, но ответил, что в такой инъекции нет необходимости.

— В раковый корпус я вас не поведу. Вероятно, вы и сами можете представить, какие кошмарные мучения испытывают там некоторые пациенты. Нет, мы никого не заражаем раковыми клетками, хотя сделать это совсем не сложно: онкологических больных, к сожалению, повсюду хватает и без этого. Некоторые безнадежные пациенты выбрасываются из окон верхних этажей, крики других порой слышны за километры. Самая страшная болезнь до сих пор, кто бы что ни говорил.

— В чем суть исследований?

— В разработке у мировых медицинских гигантов — десятки вакцин и сотни новых технологий лечения рака: например, доставка облученных частиц в капсулах прямо в опухоль, обработка ее ионами серебра, различные методы многократного усиления иммунитета для борьбы со злокачественными клетками. Кроме того, есть одна область, которая очень интересует западные спецслужбы. Речь идет о возможности переноса раковых клеток в организм через простое кожное прикосновение.

— То есть здесь разрабатывают биологическое оружие?

— Я бы не стал это так называть. Биологическое оружие — это то, что можно использовать для массового поражения населения. Здесь такой цели нет. Это просто инструмент в особо важных спецоперациях против «плохих парней». Когда нужно все сделать тихо и гарантированно четко. Например, лет десять назад для громкого политического убийства в Лондоне использовался полоний — сильнейший радиоактивный материал. Но это слишком грубый и устаревший способ, наследие ядерной эпохи «холодной войны» сорокалетней давности. Да, действует безотказно и причиняет обреченной жертве долгие, ужасные страдания. Но проблема в том, что полоний элементарно обнаружить: и всем становится ясно как день, что это было убийство. Кроме того, по радиоактивному следу очень легко выследить убийцу и раскрыть всю спецоперацию.

— И что, такой метод использовался на практике?

— Да. Помните, как быстро и неожиданно сгорел от рака венесуэльский вождь Уго Чавес? Для Америки он был большущим бельмом на глазу. Пока его народ почти голодал, несмотря на золотой дождь из нефтедолларов, он без конца грозил Штатам, создавал коалиции, заявлял на весь мир о конце эпохи доллара. Урезонить его по-хорошему было невозможно. На одном из приемов кто-то из зарубежных дипломатов нанес на ладонь химический состав, надежно защищающий кожный покров, а сверху на нем тончайшим слоем было напылено специальное вещество. Обычное рукопожатие — и уже через три недели у Чавеса был диагностирован один из самых быстро развивающихся и трудноизлечимых видов рака.

Электроджип миновал аллею, усаженную высокими лиственными деревьями с пышными кронами, и остановился у необычного здания. Его бело-розовый фасад одновременно напоминал небольшой стадион и модный торговый центр. Между корпусами здания виднелись застекленные переходы. Шенкель, поздоровавшись с персоналом, широкими шагами направился в одну из палат. В ней лежали двое крупных, крепко сложенных мужчин с короткой прической, похожих на полицейских элитного подразделения. Казалось, они крепко спали, при этом оба подключены к капельницам и обвешаны датчиками.

— Самая интересная часть Центра, с моей точки зрения, по крайней мере. Отделение экстремальных состояний. Мы исследуем пределы возможностей человеческого организма, включая его умственные реакции. Не беспокойтесь, ничего такого из серии опытов Освенцима. Все пациенты — исключительно добровольцы. Эти два крепких молодых человека — норвежские морские пехотинцы. Вчера они по собственному желанию провели три часа в воде с температурой минус один градус. Считается, что человек может выдержать не больше сорока минут — вспомните погибших на «Титанике». Знаете, Гиммлер всерьез считал, что лучший способ отогреть замерзшего почти до смерти солдата вермахта — положить его между двумя теплыми обнаженными телами сильных, сексуальных арийских женщин. Мы смеха ради проверили этот способ — результата никакого. Этих моряков, бывших в конце эксперимента уже практически без сознания, поместили в горячую сауну, затем им в вены вкачали специальный солевой раствор. Сейчас они оба уже в полном порядке, хотя бронхит на пару дней, возможно, и заработают.

Проходя по коридору, Шенкель учтиво поздоровался с группой из нескольких человек в белых халатах. Пройдя дальше, он пояснил:

— Группа психотерапевтов из Израиля. В этой стране больше всего специалистов экстра-класса в этой области. Психологические эксперименты — важная часть деятельности Центра. Человеческий мозг — это одновременно и мощнейший компьютер во Вселенной, и хрупкая игрушка, которой ничего не стоит манипулировать. Особенно явно это можно увидеть во время экспериментов со зрительными образами. Проведите несколько косых линий между параллельными прямыми, и человек даст голову на отсечение, что эти прямые — вовсе не параллельны. Дайте человеку задание любыми способами выведать у другого человека правду, и даже самый гуманный интеллигент к концу эксперимента почти гарантированно превратится в изощренного садиста, которому бы аплодировали в гестапо. Поразительно, насколько легко можно манипулировать любым отдельно взятым человеком.

— Вы вшиваете пациентам электронные чипы?

— По правде сказать, лично я считаю это излишним. Если человеку профессионально обработать сознание, то он и без чипа будет делать все, что вы захотите, включая самые, казалось бы, странные и дикие вещи. Посмотрите, например, на этих людей. У них сейчас свободное время до обеда.

В небольшом сквере под застекленной крышей несколько человек увлеченно сидели перед компьютерами, кажется, играя в «стрелялку». Несколько азиатов, скорее всего тайцев и китайцев, увлеченно играли друг с другом в карточную игру.

— С утра все пациенты принимают большую дозу антидепрессантов. Дальше все, что происходит с ними в течение дня, кажется им лишь веселой игрой. Кроме того, антидепрессанты почти полностью компенсируют желание общения с противоположным полом. Что касается подкожных чипов — да, здесь, разумеется, экспериментируют и с этой темой — я бы назвал ее технологией счастья будущего человека, но она совершенно засекречена.

Шенкель взглянул на часы:

— Прошу прощения. Я обещал