Лоис ощущает в руках тяжесть стеклянной шкатулки. Шкатулка тяжелая, стекло холодит кожу. Она сжимает ее в ладонях. Она отлично ее помнит. Это подарок от отца. Ей пять лет. Она зачарованно смотрит на балерину, которую не видела восемьдесят шесть лет.

Настоящим потрясением становятся руки. Вместо изуродованных суставов и искривленных пальцев она видит маленькие пальчики — пальчики ребенка. Музыкальная шкатулка кажется невероятно огромной в этих пальчиках. Она шевелит ими. Это ее пальцы. На плечах она чувствует теплые руки отца. Он опускается на колени перед ней.

Отец в военной форме. На полу рядом с ним стоит большая зеленая сумка. Он присаживается на корточки, лицо его всего в нескольких дюймах. Он плачет.

— Запомни этот момент, — шепчет он ей на ухо. Лоис медленно кивает.

— Запомни этот момент, — просит он. — Поклянись мне, Лоис, что запомнишь…

Пятилетняя девочка не понимает, что происходит, но все же кивает.

— Обещаю, папа, я обязательно запомню.

Он крепко ее обнимает. Балерина кружится. Лебедь плывет.

Отец поднимается. Она видит его в последний раз.

— Я должна помнить этот момент, — шепчет она. — Я должна всегда помнить этот момент. И она помнит.

Цвета начинают блекнуть.

— Нет! — кричит она.

Музыкальная шкатулка исчезает, словно ее никогда не было.

— Нет! — снова кричит она.

— Есть пульс! — радостно кричит студент-медик.

Лоис открывает глаза. Над ней, покачиваясь и дрожа, висят флаконы капельниц. Скорая помощь несется вперед.

— Все будет хорошо, миссис Дрейдер, — твердит молодой медик.

Лоис видит на его руках свою кровь — наверное, он обрабатывал рану на голове.

— Давление восемьдесят! Быстрее! Быстрее! — неожиданно кричит студент.

Двигатель ревет, машина трясется, водитель прибавляет скорость. Если они хотят ее спасти, нужно торопиться. Времени совсем мало.

Лоис чувствует, как возвращается боль. Она понимает, что внутри нее происходит нечто такое, что невозможно обратить вспять. Похоже, это последняя страница длинного романа. Ей жаль студента, который так старается ее спасти. Она пытается что-то сказать, но изо рта вылетают лишь невнятные звуки.

Она слышит крики медиков, чувствует, как ее везут в большой зал, залитый ярким светом.

Она стоит на холме в Восточной Монтане. Воздух напоен ароматами весны. Теплый ветерок обдувает ее лицо. Она делает глубокий вдох, и легкие ее наполняются запахами сосен, цветов и весенней земли. Она двигается и понимает, что сидит на багажнике машины. Солнце садится. На ней костюм чирлидера. В руках маленькое косметическое зеркальце. Зеркальце серебристое, круглое, с металлической крышечкой, защищающей стекло. Но сейчас крышечка открыта.

Она видит в зеркальце лицо и не сразу понимает, что смотрит на себя. Какая она красавица! Густые русые волосы волнами спадают на плечи и слегка колышутся под вечерним ветерком. Губы красные от помады — она держит помаду в другой руке. На лице несколько мелких прыщиков. На шее цепочка с кулоном в форме сердечка. Она улыбается и видит белоснежные зубы.

Она чувствует, как большая рука нежно обнимает ее за плечи, и кожа ее покрывается мурашками. Она знает, кто это. Она опускает зеркальце, не в силах сдержаться. Она видит, как вдали садится солнце, отбрасывая длинные тени на поля и холмы. Высоко в небе лениво парит ястреб. В золотистом свете громко трещат сверчки.

Она с ним.

Она ждет, всматривается вдаль, чтобы не смотреть на него. Последние секунды перед первым поцелуем. «Я должна запомнить этот момент, — мысленно шепчет она. — Я должна навсегда запомнить этот момент».

И она запоминает.

Красное небо рвется в клочья.

Она приходит в себя.

Медик очищает ей рот с помощью пластиковой трубки. Он кричит. Она чувствует, что не может сдержать выделений. «Нет, пожалуйста, нет! — хочется крикнуть ей. — Верните меня туда! Верните меня назад!»

Но медик выполняет свою работу. Он держит над ее лицом мешок и накачивает воздух в ее легкие.

Она чувствует треск в груди. Воздух пробивается сквозь жидкость в легких. Дыхание никогда еще не казалось столь бессмысленным. Резкая боль возвращается. Она пытается еще больше усилить ее, проложить ей путь, окончательно разорвать то, что рвется внутри нее.

В машине звучит сигнал тревоги.

— Фибрилляция! — студент в панике.

Спереди ему отвечают:

— Включай дефибриллятор! Мы уже почти на месте. Две минуты! Давай!

Она слышит нарастающий писк какого-то аппарата. От этого звука закладывает уши. Она начинает проваливаться в забытье. На этот раз окружающий мир превращается в серую, бесформенную пустоту. Боль в животе затихает. Она снова погружается в океан, а вокруг плавают пузыри воспоминаний. Все уже знакомо. Она чувствует себя в безопасности. Она спокойно наблюдает за пузырями, выбирая, на каком остановиться.

Выбор сделан.

Стук в деревянную дверь. «Две минутки!» — раздается голос. Она слышит хихиканье. Ей знакомо это хихиканье. Она оборачивается — рядом ее сестры. Все три. Все обнимают ее и говорят, какая она красавица. Она слышит, как сама разговаривает с ними, шутит, плачет — просто живет рядом с ними. О! Как же чудесно их снова увидеть!

Три молодые женщины отступают и с восхищением смотрят на нее. Лица их сияют, волосы уложены в сложные красивые прически — на это ушло все утро. Персиковые платья подружек невесты поблескивают в солнечном свете, пробивающемся сквозь витражи церкви.

Сегодня день ее свадьбы. Младшая сестра отступает в сторону. На солнце сверкает большое зеркало. Она смотрит на свое отражение. Белоснежное подвенечное платье безумно красиво. Оно оттеняет загорелую кожу. Она медленно поворачивается, глядя, как пышные юбки повторяют ее движение. Она смотрит на себя — на стройную, сильную, подтянутую девушку, очень гибкую, очаровательную. Она движется легко, наслаждаясь своей юной элегантностью.

Снова стук. Он здесь! Сестры смеются, а она бежит к двери. Раздается голос. Лоис слышит себя: «Входи! Входи, будущий муж!» Сестры хохочут, и она смеется вместе с ними. Берясь за ручку двери, она чувствует, как улыбка расплывается по ее лицу.

«Я должна запомнить этот момент, — мысленно шепчет она. — Я должна запомнить этот момент навсегда».

И она запоминает.

Электрическая вспышка вырывает ее из мира воспоминаний.

Когда она возвращается, глаза ее открыты. Она видит. Молодой медик вспотел, вены на его висках набухли. В дрожащих руках он держит две белые пластины.

— Я ее завел! Завел! — кричит он.

— Нет! — пытается сказать она, ей хочется вернуться в воспоминание, открыть дверь, увидеть лицо. — Господи, пожалуйста, верни меня назад! Верни меня назад!