Но пути назад нет.

Машина останавливается, задние двери распахиваются. Она чувствует, как медик орудует отсосом у нее во рту. Медсестры подбегают, чтобы помочь бригаде скорой.

Носилки опускают на каталку и вкатывают в приемный покой. Она чувствует, как внутри ее тела что-то происходит. Ей не больно и не страшно. Кажется, что воробушек влетел в центр ее груди и теперь бьет крыльями по ребрам, стараясь вырваться.

— Реанимация!

Одна из сестер вскрикивает — рядом с ней монитор издает резкий звук.

— Реанимация!

Лоис лежит неподвижно. Каталку катят по приемному покою. Мимо проносятся двери, пролетают лица пациентов. В дверях одной палаты стоит ребенок. Расширенными глазами он смотрит, как мимо него провозят умирающую старуху. Она пытается улыбнуться, но мышцы не слушаются.

Они вкатывают ее во вторую смотровую.

К ней подбегает врач в длинном белом халате. Изображение расплывается перед глазами. Она слышит, как хлопают полы халата. Нет, это уже не халат, это белые шторы на окне. Окно открыто. Вдали слышится шум прибоя. Она вдыхает соленый воздух, ощущает на лице теплый ночной ветер. Не поворачивая головы, видит, как над океаном поднимается луна. Ее отражение пляшет на волнах. Белая лунная дорожка уходит в синюю ночь прямо к горизонту. Куда она ведет?

Она обнажена.

Она чувствует прикосновение его теплой кожи. Он спит рядом. Тихий покой наполняет все ее существо, все поры, складки и изгибы, все мышцы и кости.

Она чувствует его запах. Он пахнет морем, небом и соснами. Он пахнет звездами, волнами и луной. Он пахнет надеждой, любовью и покоем.

Она всем телом льнет к нему. Во сне он прижимает ее еще крепче и обхватывает рукой. Они слиты воедино — между ними нет пространства.

Время идет. Над далеким прибоем поднимается солнце, шум волн проникает в комнату через открытое окно. Она целует его руку, ощущая под губами соль на коже. Она видит кольцо на его пальце и вытягивает собственную, чтобы лучи восходящего солнца блеснули на ее обручальном кольце. Она соединяет их руки.

Но ей хочется увидеть его лицо. Она хочет видеть его лицо.

Он утыкается подбородком в ее шею, она чувствует его теплое дыхание.

«Я должна запомнить этот момент, — мысленно шепчет она. — Я должна запомнить этот момент навсегда».

И она запоминает.

Странный резкий свет снова искривляет вокруг нее пространство и время.

Воспоминание блекнет ее вырывают из сплетения рук и из рассвета. Появляются другие руки. Эти руки ножницами срезают с нее одежду, обнажая ее старое тело. Ей нет до этого дела. Она все еще живет моментом, запомнить который поклялась давным-давно.

«Пожалуйста, остановитесь, — шепчет она. — Пожалуйста, позвольте мне вернуться к нему». Но слова эти звучат только в ее голове.

Над ней склоняется доктор. Она видит его бороду. Он говорит громким резким голосом, почти кричит:

— Миссис Дрейдер, можете сжать мою руку?! Она чувствует, как он сам сжимает ее руку. Она пытается сжать в ответ, чтобы он ушел, но рука ее не слушается.

— А этой рукой? — кричит ей доктор.

Она ощущает пожатие где-то в другом месте. На этот раз она даже не пытается ответить. Она пытается умереть. Она желает этого всем своим существом. Она молится, она кричит небесам, она зовет его: «Пожалуйста, забери меня. Позволь мне освободиться от этого места».

«Я так хочу тебя увидеть… Увидеть тебя…»

Голоса кричат.

— Она уходит!

— Сто пятьдесят миллиграммов амиодарона! — кричит доктор.

Он вводит отсос в ее рот. Она понимает, что он полон жидкости, и она не может дышать.

— Интубируем! — кричит доктор. — Миссис Дрейдер, я введу трубку вам в горло, чтобы вы могли дышать.

В груди ее что-то клокочет.

— Оставайтесь с нами! — кричит доктор. — Оставайтесь с нами!

«Останься с нами! — кричит она. — Господи, пожалуйста, пусть он останется с нами! Не забирай его!» Она плачет. «Останься с нами!» — снова кричит она. Но уже слишком поздно, и она это понимает. Она стоит на холодном ветру на берегу ревущего потока. Она держит на руках тело своего единственного ребенка, своего сына. Она падает на колени и плачет. Она впервые в жизни чувствует себя старой.

Но он снова с ней.

Он кладет руку ей на плечо. Она слышит, как он плачет. Она поворачивается и утыкается лицом в его широкую грудь. Его сердце бьется под ее ухом, она вздрагивает, когда вздрагивает он. Они дрожат вместе. Он держит ее сильными руками, руками, ради которых хочется жить.

«Я должна запомнить этот момент, — мысленно шепчет она. — Я должна запомнить этот момент навсегда».

И она запоминает.

Он плачет вместе с ней. В этом мире только они двое. Вселенная, которая всего несколько минут назад казалась такой прекрасной, становится невыносимо пустой. В ней только они двое. «Я никогда тебя не покину», — шепчет она. Он целует ее в макушку. Она поднимает лицо, чтобы ответить на поцелуй, но его уже нет. Доктор выкрикивает названия препаратов и дозы. Медсестра устанавливает над ее ртом мешок, который пахнет старым пластиком. Потом сжимает мешок, накачивая воздух в легкие Лоис. Она чувствует, что они пытаются заставить ее жить. Но с каждым воспоминанием нити, связывающие ее с этим миром, становятся все тоньше.

И это прекрасно.

Снова возникает боль в животе. Лоис чувствует, что боль поднимается, доходит до шеи. Она ощущает острое жжение. Наблюдает за болью с отстраненным любопытством. Ее раздражает вся эта суета вокруг нее.

Снова приходит боль. И она неожиданно понимает, что боль — ее друг. Она может освободить ее. Лоис рада этому. «Пожалуйста, положи этому конец», — говорит она боли.

Доктор убирает мешок от ее рта и пальцами в перчатках снимает зубные протезы. Он снова вводит отсос. Хлюпающий звук заполняет все вокруг.

Мир пульсирует и замирает.

На ее коленях двое детей. Мальчик и девочка. Близнецы. Она слышит свой голос. «Я буду любить тебя вечно, несмотря ни на что! — говорит она одному из детей и тут же поворачивается ко второму. — Я буду любить тебя вечно, несмотря ни на что!»

Дети повторяют хором: «Мы тоже будем любить тебя вечно, несмотря ни на что!» Они смеются, спрыгивают с ее колен и бегут под елку, где их ждет гора подарков, завернутых в красную и зеленую бумагу.

В камине потрескивает огонь. Недопитый стакан молока стоит на тарелке рядом с запиской от Санты. Из радиоприемника доносится рождественская музыка. Утро Рождества. Лоис смотрит на близнецов с такой любовью, что грудь ее готова разорваться от счастья. Дети находят свои подарки и усаживаются у камина.

«Пусть папа поторопится!» — хохочет девочка. «Дождитесь отца», — Лоис слышит свой голос. Все в комнате дышит жизнью. Мы сделали это, думает она. Мы сделали этих детей. Мы сделали это. Наша любовь создала этот прекрасный мир.