Дожевывая разогретый в микроволновке голубец, я подумала, что неплохо бы уточнить недавнее предсказание. Может быть, я что-то не так понимаю? Или не там ищу?

В какую сторону мне ломиться, чтобы обещанный успех наконец-то пришел? Вот что я хотела бы узнать.

Закончив свою нехитрую трапезу, я достала из мешочка гадальные кости и метнула их на журнальный столик.

Выпало «21 + 33 + 12». Я снова не могла решить, радоваться мне или огорчаться. Кажется, еще ни разу прогноз магических костей не расходился так сильно с реальным течением событий.

«Положитесь на свою счастливую звезду и смело шагайте вперед. Пусть ничто вас не тревожит – желание ваше исполнится с некоторой задержкой».

Казалось бы – чего лучше? Более оптимистичного прогноза и придумать нельзя. А между тем вот уже несколько дней я, упорно двигаясь вперед, оказываюсь лишь в очередном тупике.

Но, учитывая, что в толковании ничего не сказано о том, что следует изменить направление этого самого движения, я подумала, что мне ничего другого не остается, как продолжить его. Стратегия действий была намечена, и, поскольку ничто не свидетельствовало о том, что она неправильная, я решила и впрямь положиться на звезду и «смело шагать вперед».

– Никита! Как поживаешь?

– Здорово, Танюха! Твоими молитвами.

– Я стараюсь.

– Что-то давненько не звонила.

– Повода не было.

– А сейчас есть?

– Еще какой!

Никита был моим «секретным оружием». Именно он и его ребята снабжали меня всякими подслушивающими и подглядывающими устройствами, благодаря которым частенько удавалось мне получать весьма полезную для дела информацию. И именно он однажды, когда в очередной раз обратилась я за обновлением технической базы, познакомил меня с Данилой.

Вот и теперь решила я действовать через него, понимая, что просьба моя к числу рядовых не относится и, обратившись непосредственно к самому Даниле, который видел меня всего пару раз в своей жизни и, возможно, позабыл уже, кто я такая, я могу столкнуться с непониманием.

– Послушай, Никит. Есть у тебя мальчик такой – спец по компьютерным взломам…

– Данила?

– Ну да.

– Только не говори, что для нового дела тебе нужно просмотреть секретные файлы ФСБ.

– Да чур меня! Все намного проще, Никит. Всего лишь подсмотреть за системой наблюдения в одной частной шарашке. Продублировать, так сказать, усилить контроль…

– Что, свой собственный «контроль» туда не всунуть? – проницательно осведомился Никита.

– Увы. Пространство простреливается насквозь. Муха не пролетит.

– Сочувствую…

– Правда?! – поспешно подхватила я, стараясь не упустить нужного мне настроения. – Так, значит, поможешь? Поговоришь с мальчонкой?

– Он подъехать должен… через полчасика где-то. Подгребай к нам – сама и поговоришь.

– Лады.

Лучшего нельзя было и желать.

«Конспиративная» квартира, где обитали технические гении, помимо того, что служила складом всяческих мудреных прибамбасов, разумеется, и сама по себе оснащена была на высочайшем уровне. Там шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на какой-нибудь системный блок или экран с кнопками, и то, что Никита пригласил меня для разговора непосредственно туда, увеличивало шансы на успех.

Действительно, одно дело уговаривать человека совершить противозаконное действие вдали, так сказать, от орудий, и совсем другое, когда все у тебя под руками, в непосредственной близости, садись и взламывай.

Не тратя даром драгоценного времени, я спустилась к машине и через минуту уже летела на всех парах по направлению к неприметной пятиэтажке в одном из спальных районов, в недрах которой скрывалось оснащение, которому позавидовал бы сам Джеймс Бонд.

Приехав на место и кроме Никиты обнаружив еще парочку старых знакомых, я с удовольствием предалась легкомысленной болтовне о последних новостях. Занятые своими делами, мы действительно не так часто виделись, и каждая встреча становилась событием.

Ребята гостеприимно предложили мне кофе из пакетика, от чего я, разумеется, отказалась, и, с каменными лицами сообщив мне, что других вариантов нет, испытывали мое терпение, пока не закипел чайник. Только тут Глеб – старший из всех и поэтому менее других склонный к жестоким шуткам, извлек откуда-то из закромов коробочку с пакетиками чая – напитка не менее отвратительного, чем их кофе, но, по крайней мере, не способного внушить мне пожизненного отвращения к последнему.

– Ну что, как дела твои скорбные, подруга? Делись, – говорил Глеб, пока киснул в чашке пакетик, распространяя окрест сильнейший запах клубничного ароматизатора.

– Да что тут говорить, Глебушка, – без вас пропадаю совсем. Самостоятельно получить информацию никак не выходит. Кругом, понимаешь, камеры понатыканы, все воров боятся.

– Или частных сыщиков… любознательных, – тихонько подпустил Никита.

– А чего нас бояться? Если совесть у тебя чиста, никто тебе никакого вреда не сделает, хоть всего тебя насквозь просканируй. А то… взяли, понимаешь, моду. Тут у них камеры, там камеры… несчастного «жучка» не засунешь.

– И куда же тебя на этот раз занесло? Где ты «жучка»-то поставить хотела? – спросил Глеб.

– Знаешь, в центре заведение такое есть, для детских утренников, – «Крепкий орешек» называется?

– Слыхал. И что, тамошние стрелки в пределах помещения соскучились уже упражняться? По живым мишеням начали палить, шалуны?

– Вот как раз это и требуется выяснить. Может оказаться, что кто-то из тамошних завсегдатаев к убийству причастен. А возможно, и нет. Открытый вопрос, понимаешь?

– Понимаю. Только как-то сомнительно мне, что подобные вопросы они между двумя выстрелами во всеуслышание обсуждают. Есть ли смысл за ними подглядывать?

– Смысл есть. Прямым текстом такие вещи не обсуждают, конечно, но если бы ты знал, сколько информации иногда можно почерпнуть из всяких экивоков и недомолвок, ты бы не задавал такой вопрос. У меня, можно сказать, вся карьера на этом сложилась. Тут слово, там взгляд, ан смотришь, из этих черточек и картина преступления постепенно вырисовывается.

– Проницательная ты наша…

– На том стоим.

В это время раздался звонок в дверь, и через некоторое время нашим взорам предстал Данила во всей своей красе.

На джинсах не было живого места. Сплошные дыры с какими-то торчащими клочьями.

Верхняя часть туалета состояла как минимум из пяти предметов. Надетые друг на друга футболки и майки с постепенно уменьшающейся, от нижних к верхним, длиной рукавов, увенчивались надетым поверх всего этого коротким жилетом, таким же рваным и истрепанным, как джинсы.