– Красавец! – смерив Данилу с головы до ног, резюмировал Глеб.

Но реакции не последовало. Отсутствующим взглядом обведя помещение, Данила остановился на чайнике и, ни слова не говоря, потянулся к моей кружке.

– А что это за бурда? – заглянув внутрь, спросил он. – И воняет… чем это воняет?

– Это мой чай с земляникой, – обиженно сказала я, и мальчик наконец-то заметил меня.

– А почему это…

Судя по выражению лица Данилы, он собирался заявить претензию: «А кто пил из моей чашки?» – но тут вмешался Глеб:

– Данила, веди себя прилично. Видишь, у нас в гостях дама. И у нее важное дело, между прочим, к тебе. А ты стоишь тут… выпендриваешься. Что про нас люди подумают?

– Какое дело? – спросил Данила, подозрительно меня осматривая.

– Тань, расскажи ему.

Но я видела, что к продуктивному диалогу пацан не готов, поэтому, прежде чем начинать что-то рассказывать, решила напомнить, кто я, собственно, такая.

– Данила, ты не помнишь, наверное, я приходила как-то… Нас Никита знакомил.

– Да? – рассеянно произнес мальчик.

– Да. Меня зовут Татьяна, я частный детектив.

В глазах рассеянного гения наконец-то мелькнуло что-то осмысленное, и он посмотрел непосредственно мне в лицо, а не сквозь него, как смотрел все это время.

– Ну? Вспомнил?

– А-а-а… Да… что-то… было такое.

– Ну вот. Я сейчас расследую дело, и мне нужно… понаблюдать кое за кем. Мне вот ребята часто помогали… в таких делах. Но тут, понимаешь, проблема – «жучок» установить невозможно, там повсюду камеры понатыканы, незаметно даже чихнуть нельзя. Ну вот, я про тебя и вспомнила.

– В смысле?

– Ну как же… Ты же ведь… компьютерный гений. В любую базу без труда можешь залезть. Так вот я и хотела… попросить. Нельзя ли к этой вот их охранной системе как-нибудь так незаметно подсоединиться и слегка… понаблюдать? А?

Поняв, что мне нужно, Данила снова уставился отсутствующим взглядом в пространство и неопределенно протянул:

– Не знаю… Там, наверное… запаролено все… наверное, доступ ограничен… А вдруг там вообще только внутреннее пользование, а в Интернет вообще выхода нету?

– Данила, хватит придуриваться, – строго остановил Глеб. – С тобой о серьезном деле разговаривают. Ты отвечай по существу, сможешь ты внедриться в систему наблюдения? Чтобы вот, например, к нам сюда тоже транслировалось? Так сказать, онлайн?

– Не зна-а-аю… А где это?

– В центре. Стрелковый клуб «Крепкий орешек». Система наверняка стандартная, без вывертов. Им же это просто для безопасности нужно, чтобы кто-нибудь в кого-нибудь не стрельнул. А? Давай-ка, сядь, попробуй.

– Да?

«Вы тут за дурака меня держите?» – ясно читалось в саркастическом взоре Данилы, и я поспешила конкретизировать:

– Если что, я в долгу не останусь.

– Да не останется, не останется, – говорил Глеб, заметив, что вопросительное выражение никак не исчезает с лица недоверчивого мальчика, и одновременно с этим подталкивая его к какому-то космическому пульту управления со множеством кнопок и мониторов. – Садись давай…

Неволею или своею охотою, но в итоге Данила все-таки уселся за кнопки, и с этого момента все мы стали для него не более чем вспомогательным материалом в осуществлении виртуозной махинации, суть которой навсегда осталась недостижимой для наших средних умов.

– По месту сориентируй, – повелительно бросил он Глебу.

– Мирная, 45, – послушно ответил тот.

Один из экранов загорелся, показав карту Тарасова, и, быстро найдя на ней необходимый объект, Данила стал нажимать какие-то кнопки с целью, понятной ему одному.

Впрочем, вскоре и я догадалась, чего он хочет добиться.

– Радиолокация? – тихонько спросила я у Глеба, когда из недр замысловатого оборудования стало доноситься едва слышное попискивание.

Вместо ответа тот только поднял брови.

– А помехи? Центр города…

– Через спутник, – просто ответил мой собеседник, и я только лишний раз удостоверилась, что действительно имею дело с профессионалами высочайшего уровня.

Данила довольно долго возился у экрана, без остановки нажимая на кнопки и иногда что-то бормоча, но вот наконец он отвалился на спинку кресла, как сытый вампир, а экран монитора разделился на несколько частей, в каждой из которых появилось изображение того или иного фрагмента помещения стрелкового клуба.

Потом ребята рассказывали мне, что он вошел во внутреннюю систему, используя сотовый телефон кого-то из сотрудников, но даже с учетом всех объяснений загадочный процесс, в результате которого все, что происходило в навороченном и хорошо охраняемом стрелковом клубе, переносилось, как по волшебству, в квартирку в спальном районе, этот процесс так и остался для меня непостижимым.

Но в тот момент, глядя на разделившийся экран монитора, я думала о другом. Передо мной была фантастическая возможность наблюдать за тем, как ведут себя мои новые знакомые, находясь среди своих, в комфортной среде, где не нужно рисоваться и что-то скрывать, и я смотрела и слушала, впитывая информацию как губка, стараясь не пропустить ничего.

Иногда я просила Данилу крупно показать какой-либо из фрагментов, где происходило что-то, заинтересовавшее меня, и тогда включался неплохого качества звук и можно было разобрать, о чем говорят.

С момента, когда я покинула клуб, прошло уже довольно много времени, и трудно было ожидать, что до сих про там еще говорят обо мне, но, увидев на одной из картинок Андрея, о чем-то доверительно толкующего Славе, тому самому, что выдавал оружие и патроны, я инстинктивно ткнула в нее пальцем и попросила Данилу увеличить.

Он нажал несколько кнопок, картинка развернулась во весь экран, а герои, до этого беззвучно шевелившие губами, заговорили вслух.

– …а я, главное, смотрю, она прям – ноль внимания. Как будто я – пустое место, – озабоченно говорил Андрей.

– Да ладно тебе, Андрюха. Нормально смотрела… И на тебя, и на всех.

– На кого это «на всех»? – моментально взвился на дыбы Андрей. – Ты Генку, что ли, имеешь в виду? То-то я еще заметил…

– Да перестань ты, Андрюх. Чего ты? Никто тебе поперек дороги не встает. Завтра вот придет она, хочешь – хоть все уйдем, один здесь с ней оставайся.

– Ну да, а вы там у Витьки в кабинете по телевизору смотреть будете…

В сложной интонации, с которой была произнесена эта фраза, слышались одновременно и сарказм по поводу предложения доброго друга, и тайная надежда на то, что предложение это воплотится в реальность и Андрей действительно сможет остаться со мной хотя бы относительно наедине.

И следующий вопрос показал, что надежда, как обычно, сильнее всех преград.