— Ух, какой вкусный сэндвич! — Ариэль вы терла стекающую по подбородку струйку желтка. — Когда я была ребенком, мама поджаривала яйца так, чтобы желток был ровно посередине. А по краям шла коричневая корочка… Сейчас повсюду столько всяких чокнутых, каждая женщина должна уметь постоять за себя. Никто не скажет, когда тебе это пригодится. Должна признаться, я в этом деле не так уж плоха, ты тоже. Считай это еще одним страховым полисом. Чертовски не хочется платить взносы, но зато как радуешься, когда получаешь всю сумму! Так же с самообороной. Перестань, тебе нравилось колотить всех этих парней, признайся же! Уверенности в себе тоже придает, смотришь на себя совсем по-другому. Если когда-нибудь придется иметь дело с плохими парнями, мы вполне справимся. Поверь, Долли.

— Ну, а теперь вопрос об оружии. Я не люблю оружие. Оно убивает людей.

— Долли, людей убивают люди. Оружие — не игрушка. И мы не носим его при себе каждый день, хотя иногда кажется, что это просто необходимо. И опять-таки это нечто вроде страховки. Если сюда кто-то вломится, я буду чертовски рада, что заплатила взносы! А если придет время, и мы будем вынуждены бежать, наши умения ох как пригодятся! В этой жизни, Долли, человек делает то, что должен. Чего я по-настоящему хочу, так это пирога с черникой… Если не будешь слишком занята, давай в выходные испечем? И, пожалуй, пора ложиться, в 5.30 уже вставать.

Прежде чем лечь в уже разобранную постель и устроить в ногах Снуки, Ариэль спрятала в шкаф список желаний. Желания… это только для детей. У взрослых собственные мечты, они способны понять, что никакие желания, сколько бы их ни было, не заменят тяжелой, упорной работы.

— Спи, Снуки.

Овчарка тихонько гавкнула, зарываясь мордой в подушку.

Было 4.30, когда в доме что-то громыхнуло. Ариэль соскочила с постели, наткнулась на Снуки, уже заметавшуюся по комнате, и чуть не упала. Какой-то безостановочный высокий вой отражался от стен пронзительным свистом, исходившим, как казалось, от всех окон и дверей. Она инстинктивно поняла — сработала система сигнализации, хотя ни разу не слышала ее в действии. Дрожащими пальцами Ариэль нащупала панель и набрала код, после которого системе полагалось отключиться в течение двух секунд, однако вой продолжался.

— Не могу выключить! — крикнула из коридора Долли. — Ариэль, код не срабатывает! Сделай что-нибудь! Мы обе оглохнем! И выпусти Снуки, наверное, вой сводит ее с ума, — не дожидаясь, пока Ариэль сообразит, что к чему, Долли сама открыла дверь, и собака буквально вылетела из комнаты. Одним прыжком овчарка преодолела ступени и в следующее мгновение ее лапы коснулись земли. В свете фонарей, прорывающем тьму сада, собака казалась летящим серебристым смерчем.

— Ариэль, сделай же что-нибудь!

Ариэль и так перебрала все возможные комбинации, но сигнализация не выключалась.

— Может быть, стоит сообщить в компанию? Они уже должны были позвонить нам в течение трех минут! — она с трудом перекричала оглушающий звон.

— Телефон не работает! — панически сообщила Долли.

— Так и должно быть. Сигнализация «замораживает» линию на эти три минуты. По крайней мере, так мне объясняли. Подожди, пока услышишь гудок! — Боже, ее голос тоже звучит панически.

— Прошло больше трех минут, а никакого гудка как не было, так и нет! — кричала Долли. — О Боже, ты только посмотри!

Ариэль подбежала к кухонной двери. По дороге к дому неслась целая колонна красных, синих и белых огней. Впереди со звоном мчалась пожарная машина. Завывание сигнализации продолжалось. Женщины выбежали из дома, Ариэль нажала кнопку, чтобы открыть ворота. Размахивая руками, она пыталась перекричать шум, чтобы объяснить, что они не знают, как выключить систему.

Потом вдруг наступила тишина. Ариэль вздохнула с облегчением.

Она попыталась объяснить, что они обе спали, когда вдруг сработала сигнализация, стараясь говорить нормальным голосом, но постоянно срывалась на крик.

— Может, что-то было плохо подсоединено, — она чувствовала себя виноватой.

— Мэм, ведь вы владелица «Эйбл боди тракинг»? — спросил молодой полицейский. Ариэль недоуменно кивнула и только тут узнала человека, составившего рапорт по поводу стычки с Четом Эндрюсом.

— Вы полагаете, есть какая-то связь между тем случаем и этим происшествием?

— Все может быть. Позвоните утром в компанию, установившую сигнализацию, пусть приедут и все проверят. Может быть, белка перегрызла провод, а может, что-то отсырело. Возможное объяснение, как и то, что здесь поработал какой-то негодяй. Вы уверены, что все оплатили?

— Да, конечно, я прекрасно помню, что оплатила счет, и вообще всегда оплачиваю свои счета. Знаете, наш телефон не работает, вы не сделаете мне одолжение? Пожалуйста, позвоните сами, и я буду очень благодарна, если вы заодно позвоните и в телефонную компанию. Долли скажет вам номера телефонов.

— Телефон заработал, — вмешалась Долли и подняла трубку, из которой доносился гудок.

— Значит, я все сделаю сама. Очень жаль, получилось такое беспокойство! Можем мы предложить вам перекусить или выпить кофе?

— Нет, мэм, спасибо. Нет никакого беспокойства. Лучше ложная тревога, чем трагедия.

Обе женщины постояли во дворе, пока последний автомобиль выехал за ворота. Снуки находилась рядом, навострив уши. Шерсть на загривке собаки тревожно вздыбилась. Как только ворота закрылись, овчарка повернулась и не спеша направилась к дому, терпеливо дожидаясь, пока хозяйка откроет дверь, затем пробежалась по террасе и лишь после этого вошла в дом. Вероятно, удовлетворенная тем, что все в порядке, растянулась у двери. Когда голова Снуки опустилась на лапы, Ариэль тоже расслабилась.

Обе женщины не обменялись ни словом. Долли принялась готовить кофе, Ариэль нарезала хлеб для тостера.

— Все, что нам надо, — это поесть, — проворчала она. — Похоже, мы только и делаем, что едим. Я ведь совсем недавно съела огромный сэндвич с яичницей. Придется пробежать на тренажере миль десять, чтобы сбросить все калории, — Ариэль растопила в микроволновке масло и положила в маленькую вазочку земляничный джем.

Долли откусила кусочек золотистого тоста.

— Ариэль, мы не ошиблись, приехав сюда?

— Не знаю. Надеюсь, нет. Полагаю, ты имеешь в виду проблемы, связанные с компанией?

— Я говорю в общем. Ты не выглядишь очень уж счастливой. Если несчастлива ты, мне тоже плохо. Единственное позитивное, что произошло после приезда сюда, — это появление Снуки. Я хочу сказать, если ты пожелаешь вернуться в Лос-Анджелес, я не стану возражать.

— Сейчас я не могу все бросить. Что подумают люди? Давай дойдем до конца, а там посмотрим. Кроме того, кто купит компанию, когда здесь всем заправляет Чет?

— Ты же купила…

— Я ничего не знала. Мистер Эйбл должен был сообщить, но предпочел умолчать, а раз так, значит, посчитал, что этот человек не доставит мне больших неприятностей. Конечно, могу и ошибаться, даже могу понять, что он боялся Эндрюса и потому ничего не сказал. Пожилые люди, когда им страшно, ведут себя иначе, чем молодые. Они чувствуют себя уязвимыми. Вот что меня так злит!