его жизни. Теперь нужно было набирать мощу, конскими темпами набирать. До сих пор он особо не прогрессировал в магии или, по крайней мере, не ощущал этого. Разве что ауры какие-то видел, но сейчас ничего подобного не наблюдалось. Ему следовало найти учителя.

Оставив все барахло в номере и сняв сестрам комнату напротив, они двинулись к Нинраду, чтобы поведать о своих подвигах. Когда они переходили улицу возле его дома, дверь лавки открылась, выпуская наружу двух мужчин в серебряных доспехах и белых плащах. Ассасины резко замедлили шаг.

— В чем дело? — улыбнулась Каскад.

Тиринэс ткнула локтем сестру.

— Не буду! — прошептала Син.

— Хочешь, чтобы нас всех в тюрьму кинули? — прошипела Тиринэс, — а ну пошла!

Син тяжело вздохнула и побежала вприпрыжку к мужчинам, пища звонким голоском:

— Сэр Бертольд! Никак это вы?

— Что происходит? — хмурилась Каскад.

— Это паладины. Если они у вашего темного мага были, то дело труба.

— Вот же ж дерьмо!

— Сини! Вот так встреча! Не знал, что ты в этих краях, — рассмеялся один из паладинов, лысый коренастый мужчина лет пятидесяти, — а ты, смотрю, стала еще краше с момента нашей последней встречи! Воистину, твоя роза совсем расцвела!

— Дед, ну какая роза, — протянул второй, мужчина лет тридцати с идеально ровной спиной и короткой стрижкой, — ты уже давно не бабочка, а старый и жирный шмель.

— А вот и нет, а вот ничего и не старый! — смеялся первый, похлопывая Син по плечу, — я еще девкам могу показать, ты уж мне поверь.

— Избавь меня от этого, — поморщился второй.

— А кто это там, Син, уж не твоя ли сестра? А она тоже стала лишь краше! А с ней кто?

— Другие авантюристы, дядя Бертольд! Будь повежливее, пожалуйста, — заламывала руки Син, двигая бедрами.

— Повежливее? Я? Да я сама вежливость! А чертик этот, цвета утопленника, тоже ваш?

— Цвета утопленника? — переспросила Син, и Джон мог бы поклясться, что она покраснела, — я подбирала его под цвет своих глаз!

— Ах, как это по-женски, — обмяк Бертольд, — диковинный фамильяр, я таких раньше не видел!

— Очень полезен в хозяйстве, между прочим. Мне ведь некогда хлопотать, я вся в тренировках.

— Она вся в тренировках! — совсем окосел паладин, и рука его с плеча девушки соскользнула на талию.

— А что вы делали в лавке кукольника, дядя Берти? Неужели этот мужчина… — деланно вздохнула Син, строя из себя круглую дурочку.

— Нет-нет, успокойся! Хотя, тебе… эх, был бы я лет на двадцать моложе… а кстати, вот мой напарник, Тальком звать, как тебе?

— У меня, вообще-то, девушка есть, — бросил мужчина.

— Да кого это останавливало? — изумленно поднял плечи Бертольд.

— Ну что ты меня всем сватаешь, дядя! Так значит, вы тут просто проездом? Нам нечего беспокоиться?

— О да, просто ехали мимо и решили заскочить к наместнику, узнать, нет ли чего странного в городе, — Бертольд воровато оглянулся и придвинулся к девушке. Поскольку к этому моменту Джон и остальные тоже подошли к лавке, а говорил паладин достаточно громко, они тоже могли его слышать, — видишь ли, по секрету говоря…

— Секретничаете? — послышался голос из дверного проема, и Бертольд выпрямился, как струна, — хорошо, я секреты люблю.

В проеме появился сухой мужчина примерного одного с Бертольдом возраста. На нем была скромная серая роба, поверх рукавов поблескивали черные наручи. В левом ухе его сверкала серьга в виде щита. Виски его были выбриты, а уцелевший чуб не поседевших ни на день иссиня-черных волос уложен набок. Довольно стильно, даже по меркам модников джонова мира.

— Инквизитор, — прошептала Тиринэс, — жопа.

— Так о чем ты хотел рассказать, Бертольд? Уж не хочешь ли ты мне сказать, что красивое личико и аккуратная фигурка развязывают тебе язык лучше спиртного? Рядовой Тальк, а как твой коллега управляется с вампиршами и суккубами?

— На удивление неплохо, сэр, — ответил мужчина. В отличие от Бертольда, он перед старшим товарищем раболепия не выказывал и не скрывал отвращения при взгляде на вытянувшегося коллегу.

— Занятно. Бертольд?

— Я всего лишь хотел рассказать ей, что в городе может быть неспокойно! Ты ведь наверняка слышала про исчезновение тела из безымянной могилы?

— Конечно! — закивала девушка.

Инквизитор вздохнул и подошел к Бертольду. Его взгляд внимательно изучил каждого из авантюристов. И остановился на Джоне.

— Кто этот молодой человек, мисс? — вежливо обратился он к Син.

— А он как раз и есть тот безымянный парень, мы оживили его с помощью черной магии и теперь используем в бою, как щит. А что, нельзя было?

Джон знал, что сейчас ни в коем случае не надо никуда смотреть. Нельзя пытаться узнать реакцию других, они должны были реагировать каждый сам по себе. Возможно, даже не обязательно — одинаково. А потому он надул губы, а затем прыснул, изображая, что пытается сдержать смех. Каскад так и вовсе заржала, тыкая пальцем в Бертольда.

— Видел бы ты себя, старик! — хохотала она, — как ты с такими нервами вообще в паладины затесался, — а затем резко выступила вперед, — мы авантюристы, метим в золото! Рыцарь и его обворожительная целительница! И черта с два мы окажемся в тех могилах!

Инквизитор не поменялся в лице. Вокруг него задрожал воздух. Джон увидел большое белое облако, что объяло его. Больше, чем у Аскольда или Приски. Но лишь вопросительно поднял бровь.

— Что бы мы все там не думали, а все-таки магию не выбираешь, — наконец сказал инквизитор, смотря куда-то сквозь них, — и некоторые люди просто не виноваты, что родились с темным талантом. Как бы народ ни дрожал перед ними. И вместе с тем те, кого Эрус одарил особенно сильно, порой могут творить дела и похуже темных. Не мыслите полярно, детишки. Я ведь в серых одеждах.

После этого мужчина развернулся и ушел. Паладины последовали за ним. Бертольд пару раз обернулся, видимо, хотел помахать рукой на прощание, но не решался. Тальк тут же принялся что-то яростно доказывать инквизитору, но их уже не было слышно.

— Было близко, — проскрежетала Каскад сквозь зубы.

— Ты даже не представляешь, насколько, — выдохнула Тиринэс.

— Он все-таки тронул меня за попу, — пожаловалась Син.

— Хоть кто-то, — заметила Тиринэс.

— Идем к Нинраду, — заключил Джон.

В лавке кукольника все было на своих местах. Игрушки стояли на своих полках, прилавок был чист, конфеты и вазы на нем стояли вполне аккуратно. Однако двери, ведущей в жилую часть дома, не было. Они обнаружили ее чуть дальше в коридоре, разломанной надвое. Стены были в черных разводах, словно здесь бушевал пожар. А вот дверь в кабинет Нинрада на петлях удержалась, но вся была в дырах. Внутри