Вот и дно лощины. Запах сырости и палых листьев, уже начавших свой последний полет. Где-то здесь надо ожидать очередного стрелка – Керт редко охотится один.

След на мху указывал вверх на второй склон лощины, почти отвесный, удерживаемый от обрушения только корнями вековых деревьев. Войдя в тень громадного камня, юноша инстинктивно захотел слиться с ней. «Тень среди теней». На глазах двух изумленных преследователей, выжидавших момент, когда густые ветви не смогут перекрыть путь стреле, фигура молодого охотника стала нечеткой и переплелась с тенями от камней и деревьев. Странный эффект не давал никакой возможности прицелиться.

Когда что-то сместилось и краски мира поблекли, Арен уже уходил от преследователей, чтобы самому встать на их след.

Охоту пришлось забросить, то есть охотиться только ради пропитания, зато через несколько дней Арен вышел на след самого Керта. Однако опытный охотник все время ускользал от юноши, надеясь переиграть того без открытой стычки. Они кружили по лесам, но Арен не давал разорвать расстояние, подходя все ближе. Керт и его люди даже перестали ставить ловушки, чтобы ненароком не угодить в них самим.

Керт неуклонно смещался к югу в сторону Наритской провинции. Здешние скалистые холмы с обрывистыми склонами были малознакомы Арену, что давало преимущество противникам. Юноше все сложнее удавалось отыскивать врага и не давать ему оторваться.

Когда Арен взбирался на очередной крутой холм, то предполагал, что Керт находится слегка сзади, но тому был известен другой подъем, и они встретились на вершине, сразу увидев друг друга.

Заросший бородой Керт был страшен, его лицо не предвещало ничего хорошего, хотя Арен с лихорадочным блеском единственного ввалившегося глаза вряд ли смотрелся лучше.

– Ты еще пожалеешь, что нашел меня! – выкрикнул Керт, но на вершине холма дул сильный ветер, и слова слышались неотчетливо.

– Обязательно! – крикнул в ответ Арен, расчехляя лук.

Противник зло рассмеялся:

– Ты надеешься зацепить меня при таком ветре?! Лучше делай ноги, вдруг проскочишь! Людям я скомандовать не смогу, но сам подожду, пока ты отбежишь шагов на двести. Может, спасешься… – Керт ухмылялся во всю рожу, не спеша доставая свой лук.

Арен не двигался с места и молчал. Это исподволь нервировало Керта. Когда пауза затянулась, юноша внезапно подал голос:

– А поединка ты боишься?

Керт даже задохнулся от злости, проглотив первые слова.

– Становись, – только и выдавил он.

Молодой охотник медленно, что со стороны могло показаться неуверенностью, стал отходить к краю холма в поиске верной позиции, пока не остановился почти у самого обрыва. Он стоял, опустив лук, на вершине каменной гряды спиной к отвесному обрыву, его волосы развевал дующий в лицо резкий порывистый ветер. Последние осенние листья метались в его потоках вместе с первыми снежинками. Теперь противников разделяло около двухсот шагов. Керт только усмехался и не спешил, погода благоприятствовала ему, стрелять против такого ветра было бессмыслицей с нормальной точки зрения. Арен тоже это понимал, если только не… Он довольно давно не видел окна в серый мир, когда приходилось прицеливаться, сказалась тренировка на полный контроль своих действий. Но молодой человек знал, что ветер не будет помехой, если стрела пойдет через это окно. Никогда после первого раза Арен не пользовался этим приемом, показавшимся ему тогда слишком жутким и неправильным из-за последствий.

Года четыре назад по глубокому снегу Арен долго преследовал матерого самца сархана. Зверь не бежал напролом по целине, спасаясь от охотника, он то виртуозно петлял в густом мелколесье, то бросался в лощины с крутыми каменистыми склонами, где передвигаться на лыжах было гораздо труднее, и человек понемногу отставал. В другой раз Арен бросил бы преследование добычи уже давно, но в тот день как никогда нужна была пища. Излазив все окрестные холмы и распадки, где могли находиться дикие животные в такую погоду, лишь далеко за полдень молодой человек спугнул этого самца, и началась погоня.

Постепенно начинало смеркаться, Арен тяжело дышал, его руки и ноги дрожали от усталости, оставался единственный выход… На некоторое время зверь остановился ниже Арена на склоне холма в густом подлеске, тоже переводя дыхание, и, откинув голову, глядел на своего преследователя. Молодой человек вздохнул, и, мысленно прося прощения у зверя, быстро натянул лук. Целясь, он увидел уже привычное окно и на этот раз дал стреле уйти прямо в него, представляя на другой стороне свою добычу и протягивая к ней невидимую нить. Серый мир рванулся навстречу со скоростью летящей стрелы…

Издалека Арен увидел только, что сархан упал, где стоял. Но подойдя к распростертой туше, молодой человек почувствовал, что матерый зверь не просто мертв; складывалось впечатление, что он умер сам, и умер уже довольно давно, потому что даже следов жизни не ощущалось. Арен схватился за голову, но это мясо было необходимо, чтобы выжить ему самому и еще нескольким людям, поэтому пришлось взять его столько, сколько он смог унести. Однако с этого раза молодой человек оставил любые соблазны еще раз воспользоваться странным окном. Вот только сейчас, похоже, другого выхода не было…

Арен поднял лук, и то же самое сделал Керт. Ветер резал глаза, и они слезились. Сейчас. Либо все закончится, либо станет все равно. Другого случая не будет. Любил ли он Альну? Наверно, нет, но она была юноше очень дорога, и он не дал бы ее в обиду никому. Мастер назвал бы Арена дураком, но он сам ушел неизвестно куда. Карада туманно намекала, что Лодан решил пройти свой путь, которого не нашел или испугался в юности. Пусть найдет! А у него свой путь…

Молодой охотник вдохнул терпкий осенний воздух и на выдохе дал волю стреле. Куда прицелился Керт, он даже не смотрел.

Арен не ждал окна в серый мир, он вошел туда сам. На пустынной равнине тени кружились в медленном танце, как осенние листья. Когда Арен отпустил тетиву, серый мир рванулся навстречу, синяя нить вздрогнула и пропала.

Из раны на правом плече Арена толчками вытекала кровь, стрела Керта вошла неглубоко, но повредила какой-то сосуд. Скрипнув зубами, юноша выдернул стрелу, заткнул рану приготовленным снадобьем и, не оборачиваясь, пошел вниз с холма. Его покачивало от боли и усталости, а где-то внизу поджидали дружки Керта, надо миновать их, не привлекая внимания. Что с врагом Арена?.. Даже вскользь брошенного взгляда было достаточно, чтобы понять – Керт мертв. Давно мертв.

«Мы говорили на разных языках, но понимали друг друга с полуслова. Мы шли рука об руку и вставали плечом к плечу против любых опасностей, угрожающих миру, а потом гибли в нелепых стычках между собой за право считаться лучшими. Даже спор о том, как вернее обезопасить мир от древнейшего врага всего живого, привел к склоке и взаимным обвинениям. Уйти искать трещину, через которую проник враг, и закрыть ее или остаться в мире, чтобы оберегать его покой? Теперь я понимаю, что обе стороны были правы. Но, порвав друг с другом, мы лишились второй неотъемлемой стороны и ее силы. Мы пренебрегли родством и потеряли поддержку того, что породило оба народа.