Она нервно затягивалась и молчала. Алан молчал тоже — ждал, когда Диана немного успокоится. Он хотел кое-что сказать ей на прощание, но говорить что-то человеку, у которого в висках стучит от гнева, — бессмысленно: не расслышит. А надо, чтобы расслышал. Обязательно надо.

Минуты две прошли в тишине. За окнами город ревел, кричал, смеялся, гудел, шуршал шинами, но это было не важно и как будто за стеклянной стеной.

— Ди, я еще раз хочу сказать тебе спасибо за…

— Не надо, хватит с меня и одного.

— Ну вот, ты совсем меня не слушаешь. А зря. Это спасибо — за все, что ты мне дала, и за все, что я почувствовал рядом с тобой. Мне с тобой было хорошо. Гораздо чаще, чем больно или не по себе.

Если не считать последних недель. Но Алан ощущал, как развязываются в душе узелки на тех ниточках, что связывали его с Дианой, и от этого становилось невозможно легко, все дурное, холодное, желчное блекло и исчезало, оставалась только грусть, но грусть — это естественно, когда теряешь человека, и Алан отчаянно желал разделить с Дианой эту радость освобождения.

Но она не хотела. Он чувствовал исходящую от нее обиду и враждебность. Жаль, правда, жаль.

— Пожалуйста, — сказала Диана таким тоном, каким обычно говорят «подавись». — Знаешь, мне в другую сторону, так что я не смогу тебя подвезти. — Она упорно смотрела перед собой. На заднем стекле припаркованного впереди «бьюика» была наклеена смешная рожица. Похоже, она бесила Диану до дрожи в мышцах.

— Да, конечно. Я и сам не хотел бы тебя напрягать. Возьму такси. Я пришлю тебе чек, скоро, вероятнее всего, завтра.

— Ага.

— Прощай, Диана.

— Пока.

— Спасибо за все. В последний раз.

Вышел из машины и захлопнул за собой дверцу.

На него волной накатил уличный шум и уличный запах, загазованный воздух, уже довольно жаркий, но… то ли после прокуренного салона, то ли после душной камеры — этот воздух с запахом бензина, чуть сизый от пыли казался ему величайшим благом на свете. Ему казалось, что он вдыхает воздух свободы. История с Дианой закончена. Точка. Теперь он может по-настоящему всего себя отдать Иви.

Алан без особой надежды вытащил из кармана мобильный. Конечно, так и есть! Черт, ну почему аккумулятор сотового телефона не рассчитан на такие экстренные случаи, когда позвонить девушке хочется до кругов перед глазами?!

Хорошо хоть, что таксиста-индуса не смутил потрепанный вид Алана и он остановился.

Дома Алан первым делом принял горячий-горячий душ и надел чистую одежду. Конечно, экзистенциальные размышления в почти экзотической обстановке хороши, но, как говорится, есть нюансы. Заново ощутив себя цивилизованным человеком, который живет в цивилизованном мире, он танцующей походкой добрался до холодильника и несказанно обрадовался найденной там половине запеченной индейки.

Иви… Алан, как следопыт, искал знаки ее присутствия и, находя, чувствовал себя невероятно счастливым. Вот журналы лежат аккуратной стопкой, хотя он никогда их так не клал. В раковине — ни одной невымытой чашки, на полке-сушке стоит чистая посуда. Полотенце в ванной чуть влажное. В гостиной перевернуты фотографии Дианы — ха, еще бы! Алан подумал, а не выбросить ли их совсем, но потом решил, что это некрасиво. Они как-никак расстались друзьями. По крайней мере, враждебности к ней он не чувствовал. Он вообще уже ничего к ней не чувствовал!

Подушка пахнет теперь, как волосы Иви, — легкой туалетной водой. Алан улыбнулся. Ему было очень уютно.

Он снял телефонную трубку и чертыхнулся — он не помнил номера ее мобильного, а сотовый, в память которого он внесен, разряжен. Пришлось сделать лишний круг по квартире, найти злополучный мобильник и поставить его на зарядку.

Номер Генри он помнил наизусть.

— Эл?!

— Да, привет, старина. Я уже дома.

— Как?! Ты что, сбежал?! Я только подъезжаю к участку!

— Нет, обошлось без побега. Диана внесла залог.

Молчание в трубке.

— Вы что, опять вместе? — недоверчиво уточнил Генри.

— Нет. Но она, похоже, думала, что таким образом сможет решить эту проблему.

— Слава богу. А то я уже привязался к Иви.

Алан ярко представил, как его друг довольно осклабился.

— Я, знаешь ли, тоже. Как она?

— Ну спросил бы у нее.

— А я произвожу предварительную разведку.

— А-а… Ну переживала за тебя. Мы неплохо поладили. Она классно готовит.

— Сейчас приревную, — предупредил Алан. С учетом того, что на лице его отразилась самая нежная, самая теплая из улыбок, угроза прозвучала неубедительно.

— Она уже познакомилась с Дианой. Выясняли отношения.

— Я в курсе насчет этого.

— Так, давай уточним текущее положение дел. Ты, значит, на свободе, и мне не нужно никуда лететь и потрошить свой банковский счет.

— Совершенно верно. Кстати, придумай, чем я могу отплатить тебе за все те хлопоты, которые на тебя свалились из-за этого… инцидента.

— Ладно, буду думать. Думать буду долго, чтобы не продешевить. Ну и, естественно, я рассчитываю на ответную услугу: когда мне захочется начистить кому-нибудь физиономию, ты тоже будешь волноваться, не спать ночей и вытаскивать меня из-за решетки.

— Договорились. Я позвоню тебе чуть попозже, когда немного приду в себя.

— О'кей.

Алан дотянулся до мобильного и нашел номер Иви.

Абонент «Иви Хант» не отвечал. Долгие гудки. После седьмого Алан ощутил легкий толчок беспокойства. Сердце забилось чуть быстрее. Как школьник, право слово…

Но Иви молчала.

Ну как же можно быть таким кретином? Она же не на пляже, а работа у нее не самая спокойная, просто не может ответить, сказал себе Алан.

И подумал, что неплохо было бы поехать к ней. Прямо сейчас. Наверняка она обрадуется сюрпризу.

По дороге Алан испытывал чувства сродни тем, что в детстве будоражили его душу накануне Рождества: совсем скоро что-то произойдет, что-то прекрасное, настоящее маленькое чудо, и в мире станет больше света, больше тепла, больше волшебства.

Раздавшийся звонок буквально вырвал его из состояния сладостной дымчатой эйфории. И чего, спрашивается, так дергаться? Наверняка это Иви перезванивает. А, черт, она же не знает его домашнего номера. Хотя, может быть, до нее дозвонился Генри. Ну куда же запропастился этот проклятый телефон?!

Алан успел подумать, что интуиция его не подвела.

Это звонил шеф.

— Портман, — проскрежетал зубами он. — Где тебя носит? У нас совещание, если тебя это интересует. Впрочем, как и всегда по понедельникам в это время.