Девушки всплеснули руками и заулыбались.

— Ну, слава Богу, — сказала одна из них, высокая грудастая шатенка. — Наконец-то нормальный человек попался! А то все арабы, да арабы. Дергают с места на места, толкаются, кричат, командуют… а куда, зачем — непонятно. И по-русски никто ни бум-бум.

Выговор у нее был южный, певучий. «Во сиськи-то отрастила… за такие я еще не держался… — подумал Игорь и облизнул внезапно пересохшие губы. Ему показалось, что нож дернулся в кармане, как живой. — Подожди, родной, подожди, придет твое время.»

— Это — Геля, это — Люся, это — еще одна Люся, а меня звать — Вика, — пропела шатенка. — Игорь, будьте ласковым другом, расскажите сначала, где мы? И как мы поедем дальше? Рашид говорил, что до Парижа будет несколько остановок. Вы ведь знаете Рашида?

— Рашида? — подхватил Игорь. — Ну конечно! Кто ж не знает Рашида! А Париж отсюда недалеко. Лично Вам, Викочка, я его покажу сегодня же. Хотите?

— Шутите?.. — недоверчиво улыбнулась Вика и, с некоторой капризностью надув губы, запела уже на другой, жалобной ноте. — Вам бы все смеяться, а мы вот устали до невозможности. Не поверите: впервые за две недели приняли душ и поспали по-человечески. Спасибо этому арабу… как его?.. Чака?.. Чука?..

— Чурка! — подсказал Игорь. — Вообще-то он не араб, но чурка такая же.

— Чико.

— Что?

— Чико, — тихо и без улыбки повторила похожая на Вику девушка с тонкими чертами лица и волнистыми волосами, собранными сзади в толстый, небрежно повязанный узел. — Его зовут Чико. И никакой он не чурка.

В ее темных серьезных глазах не было ни тени заискивающего страха, — не то, что у трех остальных подружек. «Неприятная штучка, — подумал Игорь. — Ничего, обломаем и эту.»

— Ладно. Ты — Геля, правда? — согласился он вслух, улыбаясь с максимальной сердечностью. — Ладно, Геля, пусть будет не чурка. В зоопарк таких тоже принимают. В обезьянник… только не к шимпанзе, а к мартышкам.

Вика и обе Люси прыснули, прикрыв руками рты. Брук отозвал Игоря в сторону. Его била лихорадочная дрожь.

— Все, можно ехать. Надо только выбрать. Надо выбрать… кого?

Игорь пожал плечами, усмехнулся.

— Может, хочешь марокканца? Так уж и быть — уступаю его тебе, цени мою щедрость. Я лично возьму грудастую, ту, что у окна… как ее?.. Вику.

— Игор, ну пожалуйста… — умоляюще прошептал профессор. — Посоветуй, кого? Ты ведь в этом понимаешь.

— Бери вон ту, строгую, которая рядом с Викой. Будет дергаться под тобой, как лягушка под током, вот увидишь. Гальваническая сучка… — он повернулся к девушкам. — Ну, кто там в Париж хотел? Поехали. Вика, Геля, собирайтесь. Я серьезно. Нужно кое-что оформить. Нет, дорогие Люсеньки, все в машину не влезут. Вас мы оформим завтра…

В джипе Игорь сразу перестал балагурить. Сидел, нахохлившись, вслушивался в ускоренный топоток сердца, крепко сжимал в кармане заветную рукоятку с выкидным лезвием. Брук вел машину — нервно, чересчур круто поворачивая, резко ускоряясь и тормозя. Сучки на заднем сиденье тоже притихли, видно, почувствовали недоброе. Ничего, так даже лучше. Страх парализует.

Спустившись с Кармеля, они повернули на юг, по береговой магистрали. На Хайфу спускались сумерки. Справа, за широкой полосой песчаных дюн, светлело море, сытое только что проглоченным солнцем. Миновав последние окраины, Брук съехал с шоссе.

— Куда мы? — Викин голос позвякивал беспокойством.

«Ага, уже не поешь, сучка,» — злорадно подумал Игорь и промолчал, не стал успокаивать. Пусть накопят побольше паники. Он тяжело дышал, возбужденный запахом ужаса, который сгущался в кабине. Сердце уже неслось вскачь. Хорошо-то как… Джип, переваливаясь на кочках, забирался в дюны все глубже и глубже.

— Хватит, — сказал Игорь Бруку. — Так ты скоро на пляж выедешь.

Профессор повернул к нему бледное лицо.

— Может, не надо, Игор?

— Останови здесь, — приказал Игорь, не обращая никакого внимания на трусливый лепет компаньона. — Глуши мотор. Умница. Теперь вынь ключ из замка зажигания и положи его в карман. Герой. А теперь делай что хочешь. Мой тебе совет — заблокируй двери и поимей ее прямо на сиденье. В первый раз. А потом я тебе помогу. А ты мне. Мы ведь друзья, правда? А друзья друг другу помогают. Короче, я свою сучку забираю…

Профессор кивнул и облизнулся, как испуганный щенок. Игорь обошел машину и открыл Викину дверь.

— Выходи, приехали.

Джип стоял в маленькой котловине между дюнами. Отсюда не было видно ничего — ни моря, ни домов — только песок, корявая низкорослая растительность и небо с проклюнувшимися звездами. Если бы не приглушенный шум близкой автомагистрали, можно было подумать, что они одни в целом свете — впятером, включая молчащий джип.

— Нет, — пролепетала Вика. — Зачем?

Не отвечая, он грубо схватил ее за руку, выдернул из машины и захлопнул дверцу. Немедленно щелкнул замок блокировки. «Молодец, профессор, не теряется! — ощерился Игорь. — Он еще меня переплюнет…» Сучка стояла перед ним, шлепая дрожащими губами.

— А ну пошла! — заорал он и толкнул ее в грудь. — Пошла, сука! Вперед! Вперед!

Вика вскрикнула, сделала несколько быстрых спотыкающихся шагов и упала. Игорь одним движением вздернул ее на ноги и снова толкнул обеими руками. Он хотел отойти от джипа подальше. Он хотел пороть сучку без помехи, без посторонних глаз, один — только он, она и два мощных, безудержных лезвия.

— Парижа захотела, сука драная? — Он сбил ее с ног, достал нож… наконец-то, наконец-то!.. выщелкнул клинок и залюбовался его матовым вечерним блеском. Сучка пискнула, отползая на заднице по сыпучей поверхности дюны. — Сейчас я тебе покажу Париж. Вот тебе Эйфелева башня… — Свободной рукой он неторопливо расстегнул брюки, выпуская на свободу свой второй клинок. — Нравится? Не слышу! Нравится?!

Поигрывая ножом, он надвигался на сучку, парализованную ужасом, беспомощно цепляющуюся за дюну дрожащими пальцами.

— Нравится?!

Игорь сделал последний шаг, и тут Вика, пронзительно взвизгнув, швырнула ему в лицо полную горсть песка.

— Сволочь! — выдохнул Игорь. Ярость ослепила его вместе с песком, вскипела в мозгу белой обжигающей пеной. — Сволочь!

Он навалился на дергающееся тело, срезая с него одежду ножом, как кожуру с яблока, помогая себе ногтями, зубами, захлебываясь от внезапно брызнувшей крови, которой стало вдруг очень много, неожиданно много, и хорошо, если было бы еще больше. Сучка снова закричала, и крик ее звучал для него волшебной музыкой.

— Вот тебе Париж! Вот! Вот! — выкрикивал он в такт могучим ударам своих сверкающих окровавленных клинков. — Вот! Вот!

Но что это?.. что?.. почему?.. Игорь замотал головой, всплывая из огненных глубин наслаждения. Кто-то сзади схватил его за волосы и тянул вверх, отрывая от добычи.