О боже. Неожиданная сила этого одного слова удивила даже его.

— Веселье, — поправил он, немедленно успокаиваясь и подавляя все безумие, которое только что охватило его при ее упоминании о леди Розе. С Робертом.

— Не скандал.

К счастью, оркестр дал сигнал к началу первого вальса, что дало ему повод уйти, прежде чем он скажет что-нибудь еще, что сделает его похожим на ревнивца. А он, конечно, им не был. Нисколько.

— Твой первый светский вальс начинается, мисс Ходжкинс.

Он взглянул через ее плечо. Он не заметил Роберта в толпе поблизости, но он уже наверняка пробирался через толпу к Миранде. Так же, как ему нужно было добраться до леди Джейн.

— Наслаждайся.

Но не слишком сильно.

С невысказанным предупреждением, витающим в воздухе между ними, он пробирался сквозь толпу, чтобы найти Джейн, которая стояла в окружении своей группы поклонников в стороне от бального зала. Ее глаза искали его поверх раскрытого веера, в то время как она что-то шептала своей сестре.

Но когда оркестр перешел на вступительные ноты танца, он оглянулся через плечо и обнаружил, что Миранда все еще стоит там, где он ее оставил, а Роберта нигде в комнате не видно. Себастьян тихонько выругался.

— Куинтон.

Он схватил брата за руку и оттащил его от небольшой группы землевладельцев, которые обсуждали цены на пшеницу.

— Мне нужно, чтобы ты станцевал этот вальс с леди Джейн и принес ей мои извинения.

— Почему?

Куин взглянул на Джейн, которая скромно улыбнулась Себастьяну, терпеливо ожидая своего вальса.

— Потому что Роберт скоро будет мертв, — пробормотал он, — а я буду в Ньюгейте за его убийство.

Куинтон ухмыльнулся. Кивнув, явно не заботясь о настоящей причине, по которой ему придется танцевать с леди Джейн, пока Роберт примет на себя всю тяжесть гнева Себастьяна, он медленно подошел к ней. Себастьян наблюдал достаточно долго, чтобы увидеть, как Куин поклонился Джейн, прежде чем он развернулся на каблуках и пошел обратно к Миранде.

На ее лице застыла улыбка, яркость которой противоречила той боли, которую она испытывала из-за того, что ее танцевальный партнер не появился. И не просто вальс, а ее первый танец в обществе. Когда она увидела его приближение, ее улыбка дрогнула. Любой другой пропустил бы вспышку горя в ее глазах, но он видел это, и это причиняло ему боли больше, чем он хотел признаться.

Он взял ее руку и положил на свою, не позволяя ей отстраниться.

— Твой вальс начинается.

Она в замешательстве моргнула.

— Но Роберт должен…

— Роберт не придет, — твердо сказал он ей, стиснув зубы от гнева на брата.

Она заколебалась, затем безмолвно кивнула, когда пришло понимание ситуации. Когда он вел ее к танцполу, ее улыбка сменилась трезвым выражением лица, которое внезапно заставило ее казаться на несколько лет старше, внезапно слишком уставшей от жизни. Несчастной. И ему это не понравилось. В тот момент он бы сделал все, чтобы вернуть ей сияющую улыбку.

— Тебе не обязательно это делать, Себастьян, — сказала она тихим голосом, который мог слышать только он сквозь музыку и шум вокруг них.

— Я не твой благотворительный проект.

— Да, верно.

Он поклонился, когда она сделала резкий реверанс, затем притянул ее к себе.

— Но у нас есть договоренность. Мы обещали помогать друг другу в этом сезоне.

Он посмотрел в ее ярко-зеленые глаза, обнаружив поразительную смесь страдания и благодарности в их бурных глубинах, от которых у него перехватило дыхание. По его телу пробежала дрожь восхищения от того, что она смогла справиться с легкомыслием его брата с такой грацией и апломбом.

— А я всегда сдерживаю свои обещания.

Прежде чем она успела возразить, он втянул ее в танец. Они вместе кружились по полу, юбки ее платья касались его ног при каждом плавном скольжении и повороте, и он старался держать ее на нужном расстоянии, пока они проходили повороты. Она была более грациозной, чем он ожидал, каждый ее шаг идеально соответствовал его.

— Роберт в саду, не так ли?

Она опустила лицо, пока они продвигались к противоположному концу пола.

— С мисс Морган.

Он напрягся, точно зная, что она имела в виду. Эти двое, вероятно, ускользнули, чтобы побыть наедине и скрыться от вечеринки, не придавая значения вальсу с Мирандой. Роберту нравилась Миранда, в этом он был уверен, и он никогда намеренно не причинил бы ей вреда. Но Себастьян также быстро пришел к выводу, что его брат никогда не увидит в Миранде ничего, кроме девушки с косичками, с которой он вырос.

— Скорее всего, — мягко ответил он.

— Это не имеет значения, — настаивала она, не сводя взгляда с его булавки для галстука. Но ее голосу не хватало уверенности, как будто она еще не убедила себя и ей нужно было сказать это вслух, чтобы поверить в это.

— Думаю, кто-нибудь другой подошел бы и попросил мой вальс.

Он знал, что так и было бы, замечая заинтересованные взгляды мужчин в толпе, когда они скользили мимо. Этим вечером она произвела настоящий фурор, и следующие две недели сплетни в гостиной среди дам и сплетни на Сент-Джеймс-стрит среди мужчин будут лишь о ней. Она всех заинтересовала. Женщина, которую представил герцог, женщина без состояния, о которой никто из них никогда раньше не слышал. И с фигурой и лицом, которые большинство мужчин сочли бы достаточно привлекательными, чтобы рискнуть приглядеться.

— Будь осторожна с теми, с кем ты будешь танцевать сегодня вечером, — предупредил он, обратив на нее свой взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как она закатила глаза от раздражения, услышав еще одно из его предупреждений.

— Я серьезно, Миранда. И не флиртуй ни с одним из них.

Она рассмеялась, и этот мягкий звук пронзил его словно свежий летний ветерок.

— Тебе не о чем беспокоиться в этом отношении, поскольку я не знаю, как это делается.

— Еще как знаешь.

Его пальцы сжали ее руку, когда он легко держал ее в своей руке.

— Когда ты была леди Розой, ты флиртовала со мной.

— Но ты не…

— Не в счет, — закончил он за нее с гримасой, вызвав у нее еще один мягкий смех, который почти снял укол непреднамеренного оскорбления.

— Да, я знаю.

Он втянул ее в плотный круг.

— Ты думала, что я Роберт, и ты прекрасно флиртовала со мной… с ним.

— Потому что я не была собой. Я была леди Розой и… соблазнительной.»

О да, она определенно была и его тело разгорячилось при воспоминании об этом.

— Ты тот же человек.

Ее