твари. Иными словами, по моим размышлениям, Смерть и чума будут играть в битве на средней дистанции, а в самой войне, изберут тактику игры на истощение. Мертвым не нужна еда, им не нужен сон, отдых, они могут находиться при любой погоде всегда в строю. В этом самая главная наша разница. Мои воины, те же существа, подобные ангелам, рано или поздно устанут, вымотаются, изголодаются, после чего, враг тут же воспользуется моментом нашей перегруппировки, и нанесёт удар. Единственными из числа подвластных мне, не нуждающимися в еде и отдыхе, оставались Слуги, и командующие ими Четырёхрукий с Облачко. Именно эти двое, близкие к созданиям из тьмы, являлись столбом, тараном, который я намеревался использовать в бою, надеясь проломить первые защитные ряды смерти. Столкнув Слуг и нежить, я хочу сблизиться, продвинуться на необходимую дистанцию и при помощи своей силы обрушить стены. На одну лишь свою магию я не рассчитывал, помочь в этом должны были всё те же осадные требушеты, которые предстояло возвести по месту. Если не помогут они, за дело возьмутся крылатые эскадрильи смерти. Именно мои бомбардировщики, ночные ведьмы, крылатые фурии и валькирии из рода ангелов и гарпий, должны были привнести в Абу-Хайра тот самый хаос, из которого состояла вся нечистая сила этого мира. Я собирался сбросить на этот город огромное количество бомб. Заставить мои крылатые эскадрильи подняться на недосягаемые нечести высоты, а после, сравнять стены, да и сам город с землей при помощи бомб. После чего, на выжженном пепелище, добить Смерть и Чуму, провозгласив себя единоличным правителем всех здешних земель. Сделать это было бы проще, знай я как сотворить тратил, и тем более, из ничего создать ядерную бомбу. Да только в голове моей нет ебучей энциклопедии, с пометкой «Как создать Царь бомбу из того что под рукой».

Дабы не стать на поле боя бутафорской, декорированной коронованной куклой, мне предстояло выучить новые приемы. Враг готовится, развивается, а значит, и мне стоит так же постараться, подготовить для него что-то новенькое. Главные силы и надежды, я по-прежнему возлагал на перехват контроля за мертвой армией. Хотя бы за той частью, которую враг кинет на нас первым делом. Взяв под себя отряды для «разведки боя», я сам мог провести разведку, не потеряв ни единицы своих собственных юнитов. Главной проблемой в этом деле оставалась кровь. Зараженная, наполненная божественной, проклятой магией кровь Астаопы. Трупы, что попали в армию Смерти путем заражения через слюну либо съеденные или попавшие в желудок капли отравленной плоти-крови Астаопы, обладали невероятным иммунитетом к контролю разума. Нивелировать который можно либо зельями и ядами, либо прямым переливанием маны через соприкосновение. Иными словами, я мог захватить старое, разложившееся еще до событий с Астаопой кладбище-войско, но не мог взять под контроль тех, кто был воскрешен по ее вине. Не зная истинное количество старых марионеток смерти, мне предстояло разработать некий аналог химического оружия, который, распылив над трупаками, возможно, поможет нам в бою. Всё это в теории, но как воплотить? Сцедить с меня словно с цистерны молоковоза кровь, а после распылить ее над врагом не получится. Можно собрать и напитать некоторые бомбы моей маной, но от них будет лишь бум, а не захват сознания. Да и вообще, зачем захватывать то, что можно просто взорвать⁈

Ломая голову, в преддверии грандиозного кипеша, я мимолетом упустил отчет об собирающемся около пустыни войске. Моем собственном войске. К концу третьей из четырех отсчитанных Аоррой недель, в числе моей армии насчитывалось двести семьдесят тысяч «штыков». Всю ту массовость прибывших, и продолжавших прибывать со всей империи войск, я смог оценить лишь в одну из темных, безлунных ночей. Домов, созданных мной, не хватило даже и для десяти процентов населения. Словно кто-то звезды рассыпал по земле, ковром из тысячи красных светлячков мерцали костры моего войска. Нас становилось всё больше, ответственность за все эти жизни давила на меня всё сильнее.

На следующий день после увиденного, я не мог думать о стратегии, о строительстве и том, что кто и где станет производить после войны. Единственное, что я делал, это заёбывал торговцев, посланцев из городов и регионов требованиями об предоставлении продовольственных отчётов. Если, по какой-то причине, в один самый ужасный момент, поставки продовольствия иссякнут, мы все окажемся так глубоко в заднице, что врагу только и останется, глядя с верху вниз, помахать нам своей рукой. Выебав и выдрочив мозг гарпиям, рассылаю их с посланиями по всей империи с очередным напоминанием всем и каждому аристократу о его долге. Долге вассала перед сюзереном, или, как в случае со мной, Императором. Так же, не забываю и о делах с Горлеоном. Ещё раз проверив доклады шпионов дроу, с презрением и подозрительностью, понимаю, всё слишком гладко. Никаких действий, лишь бесконечные поминания усопших, да простой крестьянский быт. Они торгуют, строят, рожают, молятся и умирают, всё как всегда. Поведение подопечных Эсфеи в моменте волновало меня не чуть не меньше, чем Абу-Хайра, откуда мы вообще информации не получали. Разведка в области Абу-Хайра практически отсутствовала. С воздуха контролировать регион мешали постоянные песчаные бури и их свирепый, пропитанный скверной ветер. С земли, за территорией мертвых, внимательно следили твари типа воскрешенных гигантских скорпионов и пустынных червей, вышедших родом явно из одной звездной трилогии. Даже Ветерку, в компании сестры Зари, не удалось скрытно продвинуться в глубь пустыни больше чем на сто километров. Хотя, они бы могли пройти и дальше, но тогда, враг точно узнал бы об их присутствии. Эти две особы после себя так и норовили оставить горы трупов, да поле, заклинаниями и проклятьями перекопанное.

В общем, дела шли с переменным успехом. Запасы еды то истощались, то вновь пополнялись. Рекруты всё шли, да тренировались, а я… Я никак не мог решиться сделать первый шаг. Месяц, отведенный Аоррой, заканчивался. К концу четвертой недели, имея только живыми около трёх ста тысяч, мы уже могли начать, сделать шаг в бездну, понадеявшись на авось. Авось еда резко не закончится, авось ополченцы справятся, авось хватит гранат, бомб, а с ними и артефактных мелочей. К счастью или несчастью, к истечению пятой недели, команды о сборе войска, и начале марша, я отдать не смог. Как не смог по истечению шестой, затем, слава небесам, и седьмой недели!

Именно седьмая неделя показала то, что осторожность моя не была напрасной. Эсфея, эта подлая, водяная змея, показала зубы. Через морские, северные порты, из Горлеона на острова, а с островов,