Амина вытянула руки перед собой. Пальцы пронзили воздух в том месте, где совсем недавно сидел Вэй, и ее сердце оборвалось. Он ушел! Дурацкая повязка, сорванная с головы одним движением, полетела в дальний угол гостиной. Амина вскочила и выбежала на балкон. С перил свешивался жгут, подозрительно напоминавший скрученную занавеску. Обернувшись, Амина удостоверилась, что это была занавеска из ее номера, потому что рядом с балконной дверью занавески не оказалось. Выходило, что за то время, пока Амина изливала Вэю душу, он успел соорудить жгут из занавесок и спуститься вниз. Каков хитрец! Слышал ли он хоть слово из ее рассказа? И, что самое обидное, он, скорее всего, счел ее опасной, раз решил уйти таким образом!

Амина перегнулась через перила и, свесив голову вниз, всмотрелась во мрак в надежде увидеть Вэя, но ничего не смогла разглядеть. Похоже, фонари на лужайке и рукотворную луну уже погасили, потому что ни пруда, ни «храма» напротив нельзя было различить в этой сплошной черноте.

По щекам Амины покатились горячие слезы. В душе разлилась едкая горечь. Ну почему он так поступил?! Ведь они даже не попрощались! «Береги себя!» – прошептала Амина в пустоту и вернулась в гостиную. Ее охватило чувство одиночества и обреченности. Да она и дня не проживет в этом логове оборотней! Она не настолько хорошая актриса, чтобы достаточно долго играть здесь роль «своей», и еще неизвестно, на что придется пойти, чтобы не вызвать подозрений у «собратьев»! Что там говорила Зэнзэн о «матери-паучихе»… или как там она ее называла?.. Что та должна выбрать для Амины предназначение? И каким оно будет? На ум Амине не приходило ни единого варианта, с которым она могла бы смириться. И как они поступят с ней, когда она откажется выполнять волю этой самой «матери»? Все, что Амина согласна была делать для блага их общества, это разве что петь на сцене в фойе у входа, но им вряд ли это понравится, потому что она никогда в жизни не пела.

Господи, что за бред лезет в голову?! Амина приложила ладони к вискам. Голова гудела от переживаний, ноги подкашивались от усталости. Рухнув ничком на диван, она приготовилась к мучительной бессонной ночи, но с удивлением обнаружила, что стремительно засыпает. Ей снился лес из мертвых деревьев, совсем голых, с обломанными макушками и ветками, с торчащими из потрескавшейся земли корнями, и весь этот лес был опутан паутиной. Паутина накрывала деревья душной вуалью, и Амине не хватало воздуха.

Проснувшись, она обнаружила, что лежит, уткнувшись лицом в подушку, и дышит с большим трудом. Перевернувшись на спину, с жадностью глотнула воздух, уловила озерный запах, и тотчас в голову хлынули воспоминания о событиях минувшего дня. Внутри тоскливо заныло. Вставать не хотелось. Почему нельзя поставить этот день на паузу? Ей так не хочется его проживать! Амина заставила себя подняться с дивана и отправилась в ванную. После горячего душа, о котором она так давно мечтала, нервное напряжение немного отпустило. Приятным сюрпризом стали обнаруженные на полочке флаконы с шампунем и кондиционером для волос, жидкое и твердое мыло, зубная щетка и крошечный тюбик зубной пасты, а также другие мелочи, входящие в стандартный гигиенический набор, которым обычно снабжаются номера в хороших отелях. Интересно, кто обслуживает это заведение? Как-то не верится, что этот набор, как и еда, которую они с Вэем вчера уплетали, и многое другое, необходимое для работы отелей, создается здесь магическим образом. Возможно, пауки-оборотни сотрудничают с какими-то людьми, которые поставляют в игорный дом все, что нужно.

Закутавшись в шелковый халат с цветочным рисунком, висевший на вешалке рядом с душевой кабиной и с виду показавшийся не просто чистым, а даже новым, Амина с отвращением посмотрела на снятое с себя платье, в котором провела последних два дня. Похоже, оно отслужило свой срок. Если пятна грязи еще можно попробовать отстирать, то прорехи никак не устранить. Некогда любимую вещь, превратившуюся в лохмотья, пришлось отправить в мусорное ведро.

Амина высушила волосы феном, причесалась и вновь почувствовала себя нормальным человеком, способным здраво рассуждать. Да, она влипла в жуткую передрягу, однако же немедленная смерть ей не грозит. И ничего ужасного с ней тоже не произошло. Конечно, предстоящее путешествие к «матери-паучихе» сильно ее тревожит, но ведь там может оказаться Кирилл. Вэй говорил, что дзёро-гумо не всегда сразу съедают своих жертв, иногда они оставляют их «про запас». Конечно, маловероятно, что Кириллу повезло попасть в число «запасных», но шанс все-таки есть, и не такой уж маленький. По словам Зэнзэн, «про запас» оставляют каждого третьего. Вполне может быть, что Кирилл еще жив, но тогда он должен находиться где-то во владениях Паучьей Королевы. Главное – выяснить, так ли это, а потом можно будет придумать, как его оттуда вызволить.

Погрузившись в раздумья, Амина шагала из одного угла гостиной в другой. Ее рассеянный взгляд скользил по стенам и вдруг остановился на узкой темной прорези, протянувшейся вертикально от пола до потолка. В стене была… щель! Разве так бывает? Амина приблизилась и провела по щели рукой. Стена слегка пошатнулась под ее пальцами. Осененная догадкой, Амина толкнула стену вбок, и та легко отъехала, как дверца шкафа-купе. Потайная дверь, устроенная в точности так же, как в гадальном салоне! Перед Аминой открылась еще одна комната. Внутри было темно, но свет, падавший из гостиной, позволял рассмотреть внутреннее убранство. Правда, трудно было назвать убранством то, что предстало перед глазами. Вначале показалось, что комната сверху донизу забита каким-то хламом вроде сломанной мебели. Но потом… потом Амина поняла, что это просто коряги – обычные сухие коряги, каких полно в нехоженых лесах. Но как же необычно то, что эти коряги находились в номере, по соседству с комфортно обставленной гостиной! Зачем они там? Для какой цели?

Из открывшегося проема веяло затхлостью и… страхом.

Предчувствуя недоброе, Амина вошла в комнату и коснулась ближайшей кривой ветки, похожей на мумифицированную конечность неведомого чудовища. На ощупь – просто сухое дерево, ничего зловещего, способного ожить и схватить. Но что это? Пальцы завязли в чем-то липком. Она отдернула руку, и клейкая серая масса потянулась следом. Паутина!

Серебристые нити блеснули в воздухе. Прочные, как леска, они не желали рваться. Амина затрясла рукой. С большим трудом она все же от них отделалась, совершив мощный рывок, и коряга, опутанная паутиной, хрустнула, надломившись, а затем медленно накренилась. Град древесных