История была о преподавательнице — ещё одно удивительное совпадение. Правда, эта преподавательница связала с академией всю свою сознательную жизнь: она прошла все ступени в освоении волшебства, да так и осталась в родных стенах. Вот только амбициям её слишком скоро стало в этих стенах тесно. И она начала промышлять колдовством, даруя ему каждому желающему — точнее, тем желающим, чья плата её устраивала. Заработанные деньги Сиджи тратила не на развлечения — она совершенствовала своё мастерство. Покупала редкие книги и встречалась с колдунами, что несут знания, ни в каких книгах не обозначенные.

Один из таких колдунов очень уж ей заинтересовался. И, пока Сиджи крутила свои интрижки, он сплёл вокруг неё кружево из заклинаний. Ещё и очаровал заодно. Как там Вилсон говорил?.. Сиджи оказалась мушкой, пойманной в эту сеть, и сбежать уже не смогла. И все те знания, что она накопила за свою в общем-то недолгую жизнь, перешли в темные колдовские руки. Все знания и вся её любовь хрупкая.

Я до последнего надеялась на счастливый конец. Но его, к сожалению, не случилось. Есть возможность с самим Каспаром поговорить, так? В таком случае, я готова прямо сейчас высказать ему все свои претензии. В книгах должен быть счастливый конец. Мрака хватает и в жизни. Вот только если жизнь постоянно движется, то история на бумаге застывает, как комар в хрустале. Жизнь-то мы можем подкорректировать, но здесь зло победило раз и навсегда. И никуда не денешься от этого, не перепишешь печальный конец.

Видимо, история и в самом деле слишком сильно меня зацепила.

Не дожидаясь встречи с Каспаром, я высказала эти претензии Вилсону, пока актёры кланялись зрителям. Он выслушал меня со всей внимательностью и заметил:

— А правильно ли поступала Сиджи? Ведь ей двигали тоже далеко не благородные мотивы.

— Но ведь она боролась! — вступилась за героиню я. — А этот… гад пришёл на всё готовенькое. Если бы она не боролась, она ведь ещё раньше погибла бы. Но, если бы не этот… мерзавец, она прожила бы ещё очень и очень долго.

— И сама в конце концов совершила бы какую-нибудь подлость.

— Вы оправдываете его, Вилсон! — я сложила руки на груди и посмотрела на моего подопечного с укором.

— Ни в коем случае, — отозвался он, — но и её оправдать не могу. Хотя я рад, что спектакль настолько вас взволновал… Мы можем продолжить обсуждение, но чуть позже. Сейчас нам надо срочно покинуть театр, пока не хлынула толпа.

Моя решительность тут же сбавила обороты.

— Вы не хотите встретиться с мамой?

— Поверьте, ей сейчас совсем не до меня. Зато в зале я различил людей, с которыми точно не хочу встречаться.

— Хорошо. Тогда вы познакомите меня с этим Каспаром в следующий раз.

Ляпнула — и только потом поняла, что. Заочно напросилась на ещё одну встречу с Вилсоном, а то и на поход в театр. А Вилсон промах заметил. Улыбнулся и хитро-хитро заметил, что-де в следующий раз обязательно познакомит. И что весьма ценит моё рвение.

Мне приходилось практически бежать, чтобы поспевать за Вилсоном. Но все-таки мы обогнали всех его и недоброжелателей, и друзей, так что наша странная встреча получила шанс к продолжению.

«Вензель», как оказалось, расположился в непосредственной близости к театру. И я в который раз за сегодняшний день начала что-то подозревать. Подозрительность усилилась десятикратно, когда на входе нас встретили и без всяких лишних слов провели к одному из свободных столиков.

— Вы собирались сюда зайти. Даже стол забронировали.

— Я часто бываю здесь. Почти каждый вечер… Поэтому нет ничего удивительного в том, что меня узнают.

И смотрит так невинно, будто совсем ничего не умалчивает.

Хотя ресторан, будем честны, красивый. Слишком много всякого изысканного я успела понаблюдать за этот вечер… Несмотря на название, выполнен он в морской тематике. Деревянные стены украшают штурвалы разных размеров, и к тем, что крупнее, прикреплены картины по водной тематике. Оконца круглые, как в трюме, из них мало что видно, и поэтому кажется, будто мы в самом деле оказались на корабле. Вместо кресел здесь грубые лавки — благо, сверху сидение смягчают подушки. Официантки — в красных платьях, бармен — в белой рубашке и головном уборе, отдаленно напоминающем треугольную пиратскую шляпу.

Я хотела спросить, близко ли к Вейзену море, но в последний момент одумалась. Все-таки это — факт, который должен быть известен каждому жителю империи, хотя бы раз в жизни заглянувшему в географическую карту.

Будто в подтверждение слов Вилсона, едва мы успели сесть, к нам подбежала официантка и поинтересовалась, что же мы будем заказывать. И принялась перечислять блюда. А я-то надеялась на меню взглянуть… Желательно со стоимостью всех этих морских шедевров. Вилсон наверняка прочитал в моих глазах испуг, потому что взял ситуацию под собственный контроль. И сделал заказ за нас двоих. Весьма длинный заказ.

— Не уверена, что смогу расплатиться, — честно призналась я.

— Не переживайте об этом, — попросил Вилсон.

— Хотя я заметила — по тому же дому с одеждой, например — что цены здесь ниже, чем я ожидала.

Я взглянула на один из иллюминаторов: солнечности сегодняшнего дня пришла на смену пасмурность. Ну и хорошо, ведь про солнцезащитные очки я совсем забыла. Зато про молоток — нет. Надо срочно пересмотреть приоритеты.

— Средние зарплаты по городу сильно ниже преподавательских, — объяснил Вилсон. — Я знаю, сколько примерно получают преподаватели, мне нашептали на ухо. Так вот: труженики заводов или, скажем, бесконечных бухгалтерий получают раза в три меньше.

Вот оно как. Город передовой, продвинутый, но бедность никуда не делась.

Я бы Вилсону про наших учителей рассказала, да только боюсь в очередной раз его шокировать.

— Так что там насчёт спектакля? — улыбнулся он.

Но моё волнение уже успокоилось, поэтому я ответила просто:

— Хороший. Неоднозначный, но хороший. Актриса, которая играла главную героиню, конечно, выше всяких похвал.

— Оттолайн Гилен? О, знаю такую. Я ей передам. Думаю, она в любом случае спросит мнения моей спутницы. Эта актриса очень любит незаметно для всех посматривать на балкон, который вот уже полтора десятка лет по праву принадлежит мне.

Пятнадцать лет! Я ни в одном месте не прожила столько времени.

— И вы смотрите один и тот же спектакль по кругу? Не надоедает?

Вилсон пожал плечами и признался:

— Не то чтобы я посещаю все до единого спектакли с участием моей любимой актрисы, но все-таки каждую постановку раза хотя бы по три я лицезрел. Теперь-то вы понимаете, почему