– С помощью Антеи придумываю дизайн флаеров для кинофестиваля.

– «Который всех теперь влечет и веселит»[11], – слышу я слова Антеи.

Сэм стонет.

– Спаси меня, о прелестная Эми, – просит он, – спаси меня от этого безумия!

– Что ты делаешь в выходные? – спрашиваю я, внезапно разволновавшись, так как теперь его подруга знает, что он разговаривает со мной.

– Брошу все, если ты хочешь со мной встретиться.

– «Различные грешки, рожденные свободой…»[12] – смеясь, напевает около него Антея, и мне слышно, как Сэм встает и, видимо, выходит. Женский смех становится все тише.

– У меня в планах в следующие выходные начать масштабный ремонт соседней квартиры, – объясняю я, – не знаю, считается ли это встречей…

– Я в деле, – заявляет Сэм, – мне нет равных в умении наступать в банки с краской и получать удары током от оголенных проводов.

– Но ты должен кое-что знать, – предупреждаю я, – мы будем не одни.

Он смеется:

– Не то чтобы в общении с тобой я к такому не привык.

– Но на этот раз речь не только о Джинни. Малик и Рис тоже придут помочь. И Тамсин будет. И, может быть, девушка Малика Зельда.

На другом конце связи воцаряется молчание – похоже, я зашла слишком далеко. Но потом Сэм произносит:

– Звучит прекрасно.

Глава 18

Сэм

Как правило, мои субботы протекают в одинаковом ритме. Я покупаю завтрак в кафе за углом, созваниваюсь по скайпу с родителями, убираю в квартире и вечером, если у меня не назначено никаких встреч, иду в «Под напряжением». Я называю это своими «субботами единственного ребенка в семье». Когда я еще жил с родителями в Роздейле, субботы у нас с Тамсин назывались «братско-сестринскими днями», так что раз в две недели наши родители проводили один день наедине. В Перли, с самого начала окунувшись в студенческую жизнь, я быстро понял, что мне необходим один день наедине с собой.

Но эта суббота не такая. Сегодня мир прекраснее, красочнее, живее. Мой пончик на вкус слаще, чем в любую другую субботу. Солнце светит ярче, а люди приветливее.

Даже родители на маленьком экране ноутбука выглядят более счастливыми. Еще счастливее, думаю я, что просто невозможно.

– Привет, Сэм, – кричат они хором, и папа одной рукой обнимает маму.

У меня потрясающие родители. И как родители, и как муж с женой – пожалуй, ужасно иметь такой идеальный образец для подражания. Порой мне кажется, что именно поэтому мне трудно завязать долгосрочные отношения.

Я сообщаю им, что мое эссе опубликуют и я прошел в финал конкурса молодых талантов. На секунду появляется желание рассказать им об Эми, но потом я думаю, что еще слишком рано говорить об этом.

– Такая премия наверняка увеличит твои шансы остаться в университете после защиты, правда? – спрашивает отец. Он не подает виду, но я знаю: иногда папа волнуется, что литературоведение окажется тупиком.

– Как будто он и без нее не обойдется, – отвечает мама.

Она всегда придерживалась мнения, что разумнее следовать своим увлечениям, чем принуждать себя заниматься тем, что не доставляет удовольствия. «Безработным можно стать в любой момент, но если до того времени делать то, что нравится, будешь меньше сожалеть», – сказала она мне, когда дело дошло до выбора специальности.

Сегодняшний звонок получился гораздо короче, чем обычно, ведь я согласился помочь Эми с ремонтом. Как только у меня возникает ощущение, что прервать их уже не покажется грубостью, я завершаю разговор. А затем надеваю старые рваные джинсы и потертую футболку.

Эми открывает дверь, и, когда я вижу ее в заношенных легинсах и растянутой футболке, у меня перехватывает дыхание. Всякий раз эта девушка заново меня околдовывает. Волосы она завязала в небрежный пучок, и мне очень хочется притянуть ее к себе, убрать челку со лба и поцеловать. Но не уверен, понравится ли ей подобное на глазах у остальных и не будет ли она против в принципе. Из глубины квартиры доносятся голоса и смех.

– Заходи, – говорит Эми и в знак приветствия почти невесомо целует меня в щеку. Я быстро провожу пальцами по ее руке, и она отвечает улыбкой.

– К нам прибыло подкрепление, – объявляет Эми, когда я вслед за ней переступаю порог комнаты. Она пустая, если не считать горы мусора посередине. – И, если вас это удивляет, мы с Сэмом сейчас… – Осекшись, она смотрит на меня.

– Узнаем друг друга? – подсказываю я.

– Мы сейчас узнаем друг друга, – повторяет Эми.

У Риса и Малика удивленный вид, а Тамсин и Зельда издают странные звуки – смесь сдавленных визгов, хихиканья и радостных воплей.

– Что они делают? – шепчет Эми. – Что с ними?

Я пожимаю плечами:

– Думаю, это их манера радоваться.

– Хорошо, у тебя нет такой же манеры, – откликается она, после чего начинает перечислять, что нам предстоит сегодня сделать: избавиться от хлама, покрасить стены, постелить полы. – Перед домом стоит фургон Малкольма. Рис, Джинни и я сегодня утром уже съездили в Home and Hardware и купили все для ремонта. Предлагаю первым делом перенести все наверх.

Мы отправляемся разгружать машину. По пути вниз каждый захватывает с собой столько мусора, сколько может унести. Автомобиль, конечно, забит материалами доверху, но бегать вверх-вниз больше трех раз нам не приходится.

Когда мы собираемся в последний раз подняться по лестнице – Тамсин, Эми и Джинни остались наверху, чтобы по возможности навести порядок в этом хаосе, – Зельда говорит:

– Малик, донеси меня!

Тот смеется:

– Вот зачем ты снова пошла с нами вниз! Чтобы я нес тебя обратно?

Она пожимает плечами:

– Может быть!

– А если я понесу тебя, то кто понесет банки с краской? – интересуется Малик.

– Я могу.

Малик хмыкает:

– Да, конечно. Тогда я и сам могу их взять.

– О’кей, если ты можешь нести меня и банки, так даже лучше, – широко улыбается девушка.

– Ты невозможная, – отвечает Малик, но при этом на самом деле садится на корточки.

Мы с Рисом с открытыми ртами наблюдаем, как Зельда забирается к нему на спину. Она держится так, что обе руки у него действительно остаются свободными, чтобы взять две последних банки с краской. Зельда взвизгивает, когда он идет вперед. Лишившись дара речи, мы застываем у подножия лестницы и смотрим, как Малик все еще относительно легко шагает вверх по ступеням.

– С ума сойти, – выпаливает Рис, и я киваю. Затем: – Значит, ты и Эми, м?

– Похоже на то, – откликаюсь я. Странно разговаривать об этом с Рисом.

– Круто. – Он хлопает меня по плечу.

Поразительно, но такое