мне через плечо. – В этот раз я тебя ждать не буду.

Я иду следом, озадаченная и немного разочарованная резкой переменой в его настроении. Он достает свой телефон и с задумчивым видом читает что-то на экране.

Когда мое самодовольство стихает, я вдруг понимаю: за время нашего небольшого приключения Том проверял свой телефон почти так же часто, как и я.

Моему мозгу внезапно отчаянно хочется узнать почему.

Хотя моему сердцу, я уверена, ответ не понравится.

23. Том

23 декабря, 22:02

Некоторое время мы с Кэтрин просто стоим и пялимся на объявление у стойки автопроката:

«Просим прощения, свободных машин не осталось».

Кэтрин молчит секунду, разделяя мой шок. Потом раскрывает рот, но я не даю ей ничего сказать и грожу пальцем:

– Ни. Слова. Больше.

Мне нужно время. Время, чтобы осознать, что я сейчас в Буффало со своей бывшей женой, а не в Чикаго, на диване, наевшийся до отвала маминой пасты болоньезе вместе со своей будущей женой.

А еще у меня стремительно кончаются варианты транспорта, на котором можно добраться до Чикаго.

Кэтрин нисколько не волнует, что я просил ее помолчать. Как всегда.

– Ну, здесь хотя бы нет приписки «Счастливых праздников», – говорит она слишком уж бодрым для нашего положения голосом. Она показывает жестом на соседние стойки, украшенные разнообразными версиями той же плохой новости. – Это же просто жестоко.

В кои-то веки я с ней согласен. Такой удар по спешащим куда-то прямо перед Рождеством путешественникам не должен сопровождаться словом «счастливый». Это правда было бы жестоко.

Телефон гудит у меня в кармане, и на секунду мне очень хочется позволить этому звонку уйти на голосовую почту, потому что число людей, которые могут звонить мне в десять вечера двадцать третьего декабря, очень ограничено: это либо Лоло, либо моя родня.

И мои новости никого из них не обрадуют.

Со вздохом достаю телефон и принимаю свою судьбу. Гляжу на экран. Лоло. Прогоняю необоснованную вспышку раздражения, когда вижу, что она звонит по «Фейстайму». Мы с ней всегда предпочитали сообщения, но, наверное, вполне справедливо, что в сложившихся обстоятельствах ей хочется чего-нибудь более личного.

Телефон продолжает настойчиво гудеть, и Кэтрин опускает взгляд на экран. Мой первый порыв – не дать ей узнать о Лоло, я сам все еще до конца не понимаю почему. Но из-за усталости скорость моей реакции притупилась, и я не успеваю спрятать экран.

Кэтрин видит имя Лоло. Видит улыбающееся лицо. Иначе быть не может.

Только вместо того, чтобы задать мне вопрос, на который я не хочу отвечать, моя бывшая жена просто говорит:

– Постой. Тебе это понадобится.

Я наблюдаю, как она копается во внешнем кармане сумки, выуживает оттуда зарядку для телефона и качает передо мной проводом.

– Ой. – Я удивлен. – Спасибо.

– Теперь-то ты наверняка не жалеешь, что я вернулась за сумочкой? – весело говорит она.

Я мрачно на нее смотрю. Ее улыбка делается шире.

Хватаю зарядку, потому что она права. Мне она действительно нужна. Если не считать нескольких минут в том поезде, на который мы ухитрились не опоздать, я не заряжал телефон с самого утра и у меня осталось всего двенадцать процентов.

Кэтрин указывает в направлении крайне неудобных на первый взгляд стульев у стены.

– Розетка слева.

Подозрительно на нее кошусь.

– С чего это ты вдруг такая услужливая?

– Чувствую себя немножко виноватой, – говорит она, показывая пальцами, насколько мизерно ее чувство вины. – Не переживай, скоро пройдет.

– Ага. – К тому моменту, когда я опускаюсь на стул и неловко наклоняюсь из-за короткого провода, телефон уже не звонит. Перезваниваю и на долю секунды надеюсь, что Лоло не возьмет трубку.

Разумеется, она отвечает. После первого гудка.

– Приветик! – доносится до меня ее приятный, добродушный голос. – Как продвигается твое путешествие?

– Эм. – Я тру переносицу. – Оно не продвигается.

Улыбка Лоло исчезает.

– О нет! Что случилось?

– Ну… это долгая история.

– Которую ты мне очень скоро сможешь рассказать лично, да? – дразнит она, снова улыбаясь, хотя и не так ярко.

– Ло. Прости меня. Я все еще в Буффало, и я пропустил последний поезд.

– Том. – Звучит скорее как выдох.

– Знаю.

– Но ты же приедешь? В сочельник?

– Я приеду, – говорю я с уверенностью, которой не чувствую. – Клянусь тебе. Может, не прямо в сочельник, но я приеду.

Опускаю руку на лежащее в сумке кольцо. Чтобы сделать предложение. Почему эти слова кажутся такими хрупкими?

Лоло заправляет прядь волос за ухо.

– Хорошо. Хорошо. Но… Как?

Мой взгляд находит Кэтрин, которая ходит от стойки к стойке и шарит там, где абсолютно точно не должна, как будто в надежде отыскать завалявшиеся ключи, случайно забытые сотрудниками.

На секунду я радуюсь, что застрял здесь именно с Кэтрин. Она не только быстро соображает в экстренных ситуациях, но еще и плевать хотела на правила, социальные нормы и все, что стоит у нее на пути.

Если кому и под силу решить нашу проблему, так это ей.

Что очень иронично, учитывая, что она и есть наша проблема.

– Я над этим работаю, – отвечаю я Лоло, осторожно, чтобы не напоминать ей лишний раз о моей попутчице. Какой бы понимающей Ло ни была, вряд ли ей хочется об этом вспоминать.

– Так… что случилось? – спрашивает Лоло, и я почти слышу невысказанное «на этот раз».

Кэтрин случилась.

– Мы опоздали на пересадку, – говорю я.

Лоло на секунду щурится, и я не знаю, это потому, что я сказал «мы», или она подозревает, что я опускаю важные детали.

Затем ее лицо разглаживается, как если бы она намеренно прекратила об этом думать, и я напоминаю себе, что это мне в ней и нравится. Спешу себя поправить: я люблю ее за это. В отличие от Кэтрин, которая любое свое мнение – а у нее есть мнение обо всем, – обязательно превратит в вопрос федерального значения, Лоло чаще всего избегает тем, которые могут привести к конфронтации.

– Ладно, значит, никакого поезда. Что в Буффало с авиасообщением? Учитывая погоду.

– Нам не настолько везет. Но мы пытаемся взять машину в прокат! – Мне каким-то образом удается произнести все это с таким невероятным оптимизмом, как будто я совсем не скрываю тот немаловажный факт, что машин в прокате вообще-то не осталось.

– Машину? Разве так не будет еще дольше, чем поездом?

Да.

– Милая, у меня не так много вариантов, – мягко говорю я. – Сейчас вообще очень напряженное время для путешествий, но из-за метели все превратилось в хаос.

Лоло тихонько посмеивается и запускает пальцы в свои