Больше всего я боялась, что они выйдут в коридор и увидят меня. Но на кухне было тихо. Потом мама сказала:

— Овсянку на завтрак. Ты как?

— Я — за. Гошка еще спит? Может, пойдем разбудим?

— Да пусть спит. Их там рано поднимали, пусть хоть дома поспит вволю.

На цыпочках я проскользнула к входной двери и вышла на улицу.

Было тепло.

На зеленой траве за домом Антошка играл с двумя собаками. Большая белая Марта носилась за ним по кругу, а спокойная, полная достоинства рыжая Нора сидела в центре этого круга и крутила головой.

— Гошка, доброе утро! — крикнул мне Антон. — Тебя не велели будить, я утром хотел, а мне мама не разрешила.

Я села на траву и посмотрела вокруг. По краю нашего участка стояли сосны, дальше начинался лес. По траве прыгала птица — я знаю, как она называется: трясогузка.

Пролетела со стрекотом яркая черно-белая сорока. Сороку я тоже знаю.

А по веткам яблони прыгала какая-то незнакомая мне птица. Серая, крупнее воробья, с пятнистым брюшком.

— Антон, а ты не знаешь, как называется вон та птица? Вон та, серая!

Антон посмотрел, куда я показываю:

— Папа сказал, что это серый дрозд. У нас тут их много летает.

Серый дрозд качался на яблоневой ветке.

Я хотела его рассмотреть.

Главное — чтобы он не испугался и не улетел.

«Еду в ДД. Минут через сорок буду у тебя».

Тетя Лида прилетела утром, оформила какие-то документы — и вот еще десять минут, и я ее увижу.

— Дура, — третий раз говорит мне Ленка. — В таком виде ты матери не понравишься. Посмотрит на тебя и скажет: зачем мне такое чучело?

Я криво усмехаюсь, но в коридоре слышен какой-то шум, Ленка дергает меня за руку и почти насильно выволакивает из комнаты. Навстречу тете Лиде.

В первый момент я не узнаю ее: она не похожа на свое фото. У тети Лиды усталое с дороги лицо, она совсем не накрашенная. И она тоже смотрит на меня смущенно — как и я на нее. Нам неловко, но, к счастью, в этот момент нам не дают остаться одним. Нас куда-то тащат, теребят, расспрашивают ее, хлопают по спине меня, мы оказываемся то в кабинете директора, то в нашей комнате, то почему-то в столовой — тетя Лида появилась как раз к обеду, и ее угощают нашим супом и пловом.

Я сижу рядом и молчу.

— Гошка, — вдруг шепчет она мне, — а почему компот такой несладкий?

У нас всегда такой компот, я не знаю, почему он не сладкий. Наверное, сахара на всех не хватает.

Мы пьем несладкий компот и стесняемся друг друга.

Через час мы оказываемся в каком-то официальном здании.

— Тут ваша опека, — говорит тетя Лида. — Сейчас мы напишем заявление и будем ждать несколько дней, чтоб нам оформили документы. И тогда уже можно будет ехать домой.

Я поворачиваюсь по ее слову как кукла. «Сядь» — я сажусь. «Подожди тут» — я жду.