Крепление мне казалось слишком хлипким, лыжи – чересчур скользкими, а сама я – какой-то нервной. Но мы отправлялись в путь, и помешать этому я точно не могла.

– Тогда, поехали. Постарайся сильно не отставать.

Вуд плавно заскользил по лыжне, и мне ничего не оставалось, как оттолкнуться палками и ехать за ним.

Пурга успокоилась, и в лесу было так тихо, что только скрип лыж и нарушал тишину. Деревья стояли по-праздничному белые и гордые. Мороз стал гораздо мягче, и я совершенно не мерзла. И, как ни странно, у меня получалось двигаться плавно, ловко управляясь с палками. И даже дыхание не сбивалось. Впрочем, Вуд не торопился и ехал размеренно, наверное, так он проявлял заботу обо мне.

Постепенно я даже вошла во вкус такой прогулки. Морозный воздух проникал в разгоряченные легкие. Я дышала всей грудью, и воздух тайги казался до странности вкусным. А еще очень чистым, до стерильности.

– Не устала? – притормозил Вуд и подождал, когда я докачусь до него.

– Если только чуть-чуть, – призналась я. – Я справляюсь?

– Еще как! Ты молодец! – похвалил он меня с теплой улыбкой. – Потерпи еще немного, скоро сделаем привал. Выпьем горячего чаю.

– Ты и его взял? – удивилась я.

– Ну а как же! Нет ничего лучше чая во время марафона на лыжах. Но пока двигаемся дальше… – и легко заскользил вперед.

Не менее легко, хоть и не так элегантно, я двинулась следом. А усталость после минутной остановки заявила о себе сильнее – усилий приходилось делать больше, чтобы не отставать от Вуда. Ноги двигались со все большим трудом. А палки вдруг стали до ужаса неудобными. К тому же, я снова стала мерзнуть.

– Ну все, привал, – сообщил Вуд еще через полчаса передвижения в глубь тайги.

От облегчения я едва не рухнула в рыхлый снег. Кое как заставила себя еще какое-то время простоять на ногах, пока не сняла лыжи. А потом смешной подпрыгивающей походкой приблизилась к Вуду, который сооружал для нас место привала у высокой сосны.

– Падай, – указал он на покрывало, под которое постелил целлофан. – Тулуп у тебя толстый, попа не замерзнет.

Попа? Он правда так сказал? И тут же я чуть не рассмеялась, вспомнив анекдот: «Попа есть, а слова нет?» Ну а потом упала на покрывало, в прямом смысле слова. Умудрилась споткнуться на ровном месте и в шаге до цели.

– Снова-здорова! – рассмеялся Вуд, подавая мне руку.

Сама бы я долго еще барахталась. Он же живо поставил меня на ноги, а потом вдруг поцеловал. Такого я не ожидала и тут же разомлела в его руках. Разомлевшую он и усадил меня на покрывало и принялся отвинчивать крышку у большого термоса. Я украдкой наблюдала за ним, все еще ощущая его губы на своих. Нет, все же, целуется он мастерски. Да и все остальное… тоже на высоте, как оказалось. От последней мысли по телу разлилось совсем уж неуместное томление. Кажется, я умудрилась захотеть его прямо тут – под сосной.

– Держи, – протянул он мне стаканчик, что достал из крышки и наполнил горячим и дымящимся на морозе чаем. Себе налил во в точности такой же, выудив и его на манер фокусника.

Как же приятно было сначала погреть руки о горячую емкость, а потом отхлебнуть маленький глоточек, чувствуя, как он горячей струйкой растекается по внутренностям.

– Не проголодалась? – посмотрел на меня Вуд.

Он сидел рядом, и я касалась его плечом. Было удобно, а ствол сосны служил отличной спинкой.

– Не успела еще, – тряхнула я головой.

– Следующий привал будет не скоро, подумай как следует, – слегка подтолкнул меня плечом Вуд.

– Потерплю.

Подумаешь, делов-то! На работе, бывало, целый день без маковой росинки во рту проходит. Особенно в конце месяца, когда сдаем баланс.

– Ну смотри…

Не успел Вуд произнести это, как совсем рядом раздалось рычание. Такое страшное и утробное, что я невольно вцепилась в мужскую руку. Заметила, как Вуд напрягся, а меж бровей его залегли две складки.

– Сиди тихо, – шепотом проговорил он и совсем бесшумно встал с покрывала.

Снова зарычал зверь, на этот раз еще ближе. В том, что это был огромный зверь, я даже не сомневалась. Наверное, медведь, – мелькнула в голове мысль.

Послышался посторонний шум, словно кто-то ломал ветки. И снова рычание…

Я буквально вжалась в ствол дерева, боясь дышать. Вуд обернулся и приложил палец к губам. Излишняя мера, должна сказать. Страх уже сковал меня по рукам и ногам, а мороз просочился куда-то под пуховик. Но улыбка Вуда, что мелькнула на губах, обещала, что все будет хорошо. А я ему верила.

Это даже не медведь, а самый огромный гризли, если бы тут такие водились. Злой и голодный, глаза шальные. Пасть с клыками ощерена, и из нее вырывается рычание. Стоило только зверю увидеть нас, как рычать он принялся безостановочно, стоя на задних лапах и раскачиваясь из стороны в сторону.

Вуд же повел себя до странности неосмотрительно. Вытянув вперед руку, он двинулся на медведя, приговаривая на ходу:

– Спокойно, мишка, спокойно…

Мишка? Хорош мишка, ростом с небольшое деревцо! А если этот мишка разорвет в клочья Колдуна прямо на моих глазах?

Медведь какое-то время рассматривал приближающегося Вуда, словно решая, сожрать того сразу или посмаковать немного. А потом взгляд его скользнул по нетронутой поверхности снега и остановился на мне. Вот тут мне стало совсем худо, аж задрожала всем телом, заметив, как стремительно наливаются кровью глаза зверя.

Дальше все произошло слишком быстро. Мой мозг зафиксировал разве что основные моменты. Как резко бросился в мою сторону медведь, но не добегая пары шагов, отлетел и шмякнулся о ствол дерева, под которым и обмяк огромной бесформенной тушей. Все это заняло короткий миг, во время которого я даже не успела попрощаться с жизнью. Да и сообразить-то ничего не успела. И дальнейшие действия Вуда приковали все мое внимание к нему.

Вуд снова шел на медведя. На этот раз обе его руки были вытянуты вперед ладонями вниз. Он потрясал ими, произнося какие-то заклинания. В так движениям его рук медведь подлетал высоко вверх, а потом со всей дури снова ударялся о землю. Вернее, снег, но тот уже утрамбовался под ним до ледяной корки. И лицо Вуда показалось мне по-настоящему ужасным, когда перевела на него взгляд. Плотно сжатые губы, хищно раздутые ноздри, широко распахнутые глаза и какая-то нездоровая серость.

Он его убьет! – мелькнула мысль, и какая-то сила подбросила меня. Я вскочила и подбежала к Вуду, хватая его за руку.

– Не надо, слышишь?.. Оставь его!.. – краем глаза заметила, как на снегу вокруг медведя проступило пятно крови.

– Что?! – перевел на меня Вуд шальной взгляд, но остановился. – Ты просишь для него пощады?! Для твари, что пару минут назад едва не убила тебя?!

Мне все еще страшно было на него смотреть, но убийству я должна была помешать. Сама не знаю, почему, но именно так я думала в тот момент.