Керл, к тому времени подошедший ко мне сзади, хихикнул.

Капитан поднялся на ноги и застегнул пряжку ремня.

– В противном случае, сэр Эйбел Благовоние-с-Перцем, я научил бы вас подчиняться воле капитана. Но на самом деле я не пущу вас в свою каюту ни за какие деньги. Я даю вам минуту, чтобы вы убрались с моего корабля. – Он вытащил из-под матраса кривую остерлингскую саблю. – Иначе я выброшу вас за борт.

Левой рукой я схватил капитана за кисть, а правой вцепился в эфес. Я еще не успел вырвать у него оружие, когда Керл здорово двинул меня кулаком сзади.

Сильно пошатнувшись, я выдернул саблю из рук капитана, увернулся от следующего удара и треснул помощника кулаком в грудь. Я до сих пор помню звук удара, похожий на глухой стук киянки по колышку палатки. Воспользовавшись моментом, я вышвырнул саблю в окно.

В следующее мгновение капитан с яростным ревом набросился на меня, но первый же мой удар пресек атаку. Он рухнул на пол, а я поднял его и вытолкнул головой вперед в окно, в последнюю секунду поймав за лодыжку.

– Сэр Эйбел! Сэр Эйбел…

Я высунулся из окна и посмотрел вниз. Игривая пенистая волна захлестнула капитану голову.

– Разве ты не поступил бы так же на моем месте, Поук? Я помогаю бедняге. Он вырубился от удара, а холодная вода приведет его в чувство.

– Я забрал у него нож, сэр Эйбел. У помощника, я имею в виду. Он был у него за поясом. Похоже, вы не заметили, сэр.

– Конечно заметил. – Я взял нож свободной рукой и коротко взглянул на него. – Верни владельцу.

На лице Поука отразилось сомнение.

– Может, лучше выбросить за борт, сэр? Парень еще не отдышался, сэр, но скоро очухается.

– Он не попытался ударить меня ножом, – сказал я. – Поэтому пусть забирает обратно.

– Или всадит вам в спину, сэр, вполне может.

– Н-нет, – задыхаясь, выдавил Керл.

– Он дал нам слово, Поук. – Я снова высунулся из окна и посмотрел на капитана, который судорожно размахивал руками и отплевывался. Когда накатила следующая резвая волна, он крепко ударился головой о борт. – Нам достаточно его слова.

Я обернулся к помощнику капитана.

– Мастер Керл.

– Да, сэр? – все еще задыхаясь, проговорил Керл.

– Мой багаж остался там, где Поук его выгрузил. И лодочник ждет платы за перевоз. Заплатите парню и помогите Поуку принести сюда вещи.

– Сэр… есть, сэр.

Поук уже вышел из каюты. Керл с трудом поднялся на ноги и последовал за ним.

Когда дверь закрылась, я втащил капитана обратно.

– Вставайте, – велел я. – Или я вас ударю еще раз.

Он попытался встать, но упал. Я поднял его с пола и усадил на стол.

– Вы можете говорить?

– Я в порядке. Просто голова немного кружится. Сейчас пройдет.

– Нам лучше обо всем договориться, пока эти двое не вернулись, – сказал я. – Я намерен спать здесь, один, до нашего прибытия в город герцога Мардера.

– Да, сэр, – пробормотал капитан.

– И еще одно. Не называйте меня «сэр»… Я позволил Поуку обращаться ко мне так, и ваш помощник сделал то же самое минуту назад. Но вы должны говорить: «Да, сэр Эйбел». А время от времени вам лучше говорить: «Да, сэр Эйбел Благородное Сердце». И я всякий раз буду особо внимательно прислушиваться к двум последним словам. – Он хранил молчание, поэтому я сказал: – Дайте мне знать, что вы меня поняли, или вы снова отправитесь за окно.

– Да, да, сэр Эйбел Благородное Сердце. – Капитан выпрямился. – Я прекрасно вас понял, сэр Эйбел Благородное Сердце.

– Отлично. По прибытии в Форсетти я заплачу вам три септра за эту комнату. Но только в том случае, если я буду питаться лучшими продуктами из имеющихся на корабле и вы с вашими людьми будете обращаться со мной так, как надлежит обращаться с рыцарем. Дайте мне знать, что вы и это поняли.

– Да, сэр Эйбел Благородное Сердце. – Все еще не вполне оправившись, он с трудом встал на ноги, держась обеими руками за край столика. – Я прекрасно вас понял, сэр Эйбел Благородное Сердце.

– Если пища не придется мне по вкусу или вы с вашими людьми станете говорить про меня гадости за моей спиной, я начну вычитать фартинги из обещанных трех септров. Я решу, по сколько, и…

В дверь постучали.

– Подождите минутку!

Я повернулся к капитану:

– Вы все поняли? Насчет вычета денег из названной суммы? Да или нет?

– Да, сэр Эйбел Благородное Сердце. Можете положиться на меня, сэр Эйбел.

– Посмотрим. – Я чувствовал себя еще хуже, чем раньше, и с трудом сдерживал позывы к рвоте. – Я намерен выдворить вас отсюда сию же минуту. Соберите все ваше барахло – то есть одежду и прочие личные вещи. Оставьте одеяла. Как только вы выйдете отсюда, ничто не помешает вам собрать вашу команду и раздать людям все ножи и палки, какие только найдутся здесь.

Лицо у него приняло испуганное выражение, и у меня отлегло от сердца.

– Только запомните одно. Вам будет недостаточно приказать им наброситься на меня. Вам придется идти первым. – Я распахнул дверь. – А теперь убирайтесь.

Когда Поук и Керл занесли в каюту мои вещи, я прогнал и их тоже, грубо вытолкав Поука (он хотел поговорить) за дверь и задвинув широкий железный засов. Потом я высунулся в окно, и меня вырвало. Однако, основательно прочистив желудок и умывшись, я почувствовал себя значительно лучше, чем чувствовал с той минуты, когда сел в большую гребную шлюпку, доставившую нас с Поуком к «Западному купцу».

Прежде чем продолжить свое повествование, я должен многое рассказать тебе о шхунах и кораблях (которые отличаются от шхун, хотя я тогда не понимал этого), а также о каботажной торговле и внешней торговле. Но, честно говоря, я мало что знаю обо всем этом. «Западный купец» считался большим кораблем; только самые большие корабли имели по три мачты. Летом он ходил на запад, о чем свидетельствовало название судна, и совершал торговые рейсы между островами. Зимой он ходил только вдоль побережья Целидона, чтобы всегда иметь возможность укрыться в ближайшей гавани в случае непогоды, а также пытался ходить на юг.

Остерлинги обитали на востоке, но совершали набеги на южное, западное и северное побережья, убивая и грабя мирное население. Герцог Индайн пытался выступить против них, но они убили его и разрушили его замок. После смерти герцога остерлинги разграбили и сожгли почти весь Иррингсмаут.

На следующее утро корабль качало не меньше, чем накануне и всю ночь, но я выпрыгнул из постели (спасаясь от тяжелого сна) в добром здравии и с таким острым чувством голода, что, кажется, съел бы хоть старый башмак. Выглянув в окно, я увидел, что мы по-прежнему стоим на якоре в заливе, а разбудивший меня шум свидетельствовал о том, что на борт поднимают некий громоздкий груз, доставляющий много хлопот. Я слышал глухие удары, грохот, треск, быстрое шлепанье босых ног по палубе и громкие крики. Я слышал также какой-то пронзительный писк, который поначалу принял за птичий.