– Что за непристойности, Локи! – воскликнула ведьма, решив, что подруга смутилась.

Охотница не сводила глаз с Локи и произнесла, чуть громче, чем следовало:

– А как насчёт того, чтобы продегустировать мой кулак?

– Нет, спасибо, – ответил Локи так небрежно, словно отказывался от выпивки. – Угрожаешь мне в присутствии детей, Скади? Что ты за богиня такая?

– Или, ещё лучше, мой нож? – И Скади, не обращая на него внимания, достала тот из ножен – длиной с предплечье и острый как бритва – и многозначительно воткнула в стол. – Как ты думаешь, каков он на вкус, а, Ловкач?

– Так себе, – ответил Локи, с опаской поглядывая на качающееся лезвие. – В отличие от твоего кулака, да и всех остальных частей тела, если уж на то пошло.

– Прекратите, вы двое! – прикрикнула Ангербода, но они не обратили на неё внимания.

– И вот ещё что… – сказала Скади, когда ведьма сложила порубленных кроликов в миску, – я полагаю, ты не в курсе про его вторую семью в Асгарде, не так ли?

Она бросила взгляд на Хель, которая очень внимательно слушала весь разговор, до смешного широко распахнув свои зелёные глаза.

– Конечно, в курсе, – ответила Ангербода, многозначительно глядя на подругу. – Во всех подробностях.

Скади уставилась на неё.

– Хочешь сказать?..

– Я же только что сказала. – Ведьма обернулась и увидела, что Гёрд тоже смотрит на неё, но она быстро отвела взгляд и сделала вид, что перекладывает все кроличьи внутренности в котелок, чтобы потом снова вывалить их наружу. Фенрир сунул морду в посуду и принялся быстро поедать содержимое.

– Если ты знаешь, то как же тогда терпишь? – воскликнула, наконец, Скади, оправившись от удивления. Затем, несколько мгновений спустя, она медленно встала и спросила: – Как ты себя чувствуешь? Ты побледнела.

– Всё в порядке, – задыхаясь, проговорила Ангербода, одной рукой схватившись за небольшой живот. – Не волнуйся.

Локи, сидевший напротив, нахмурился и тоже встал.

– Она плохо спала.

– Она никогда не спит хорошо, да и вообще мало спит, судя по тому, что мне рассказывала. Неудивительно, что ты этого не знаешь.

– К твоему сведению, я знаю, и мне это не по душе.

– А, ну да. Потому что ты образцовый муж.

– Тихо, вы оба. Пожалуйста. – Ангербода вдруг почувствовала головокружение и покачнулась.

Через несколько секунд её колени подогнулись, Скади рванулась вперёд и подхватила подругу прежде, чем та упала наземь. Но даже несмотря на поддержку ётунши, ноги её подкашивались.

«Только не это, опять», – думала женщина, зажмурив глаза, пока Охотница подхватила её под колени и подняла на руки, укачивая, как дитя.

– Как может быть, что время уже пришло, если малыш такой крохотный? – произнесла Скади с паникой в голосе.

Крохотный, но он по крайней мере жив.

Ангербода не размыкала глаз, чувствуя, как крошечное существо ворочается внутри. Она не чувствовала такого же смятения, как в тот раз, когда думала, что Хель погибла в её утробе. Её второй сын, как и этот ребёнок, был вполне жив, когда у неё начались роды.

– Про Фенрира мы тоже не думали, что он выживет, ведь она носила его всего шесть месяцев, – сказал Локи.

Он сгреб с кровати все меха и одеяла и сложил их в кучу на полу перед камином.

– У этого малыша срок ещё меньше, – прошептала ведьма.

– Положи её туда, Скади. Я устрою её поудобнее. А затем пойди принеси воды из ручья. – Локи указал на ложе, которое только что сделал.

Сам он порылся в глубине пещеры и достал два ведра и охапку тряпья.

– Не указывай мне, что делать, – огрызнулась Скади, но всё же положила подругу.

Когда она выпрямилась, Локи протянул ей вёдра, и они молча мерились взглядами целых тридцать секунд. Ангербода потянул подругу за тунику:

– Делай, как он говорит. Пожалуйста. У нас нет времени.

Ётунша неуверенно глянула на неё, но вёдра взяла и вновь посмотрела на Локи:

– Я готова допустить, что, возможно, ты не так бесполезен, как я полагала.

Локи не мигая уставился на Охотницу, с такой решимостью, какой Ангербода никогда прежде не видела у мужа. Даже Скади слегка отшатнулась.

– А я готов, – проговорил Локи с предельной серьёзностью, – принять твою снисходительную уступку и выкинуть её из головы вместе с грудой тех вещей, что не волнуют меня, когда моя жена вот-вот родит.

Когда Скади открыла рот, чтобы ответить, он холодно продолжил:

– Уверен, ты не хочешь прямо сейчас ввязываться со мной в перепалку.

Тогда великанша повернулась к нему спиной и вышла, не проронив больше ни слова. Затем Локи повернулся к Гёрд, и девушка быстро произнесла:

– Мы с детьми прогуляемся.

Хель заплакала и вцепилась в ногу Гёрд, а Фенрир спрятался за её спиной и пронзительно заскулил.

– Займи их чем-нибудь и не пускай сюда, – крикнул мужчина вслед, когда они вышли за дверь.

Через несколько минут Хель прибежала обратно и, рыдая, вцепилась в отца. Он обнял её на мгновение, а потом повернул к себе и сказал:

– Почему бы тебе не пойти и не рассказать Гёрд о своих козочках и о всех тех глупостях, что они вытворяют? С мамой всё будет хорошо.

– Точно, – подтвердила Скади, входя вслед за девочкой с двумя вёдрами воды. Она вылила их в котёл над огнем, отставила вёдра в сторону и присела на корточки, чтобы успокоить Хель, смахнув беспокойство с лица и ободряюще улыбнувшись девочке. – И я тоже хотела бы услышать о твоих козах. Пойдём со мной наружу? А мама и папа пускай побудут одни.

Роды закончились ещё до наступления темноты, но к тому моменту у Ангербоды не было сил даже сесть. Вместо этого она откинулась на одеяла, которые Локи сложил позади, и спросила, тяжело дыша:

– Какой он?

– Я не уверен, – ответил Локи, глядя на то, что его жена только что произвела на свет. Крови почти не было, а последа и вовсе не оказалось, но, похоже, его беспокоило не это.

– Как это… не уверен? – уточнила ведьма, пытаясь сесть прямо и получше рассмотреть своего новорождённого ребёнка.

– Ну, он в чём-то вроде мешка… Что это за…

А потом он взвизгнул и отпрянул назад, широко раскрыв глаза.

– Что? Что не так?

Она получила ответ на свой вопрос, когда почувствовала, как что-то скользнуло вверх по её голени, и, поскольку сил отпрянуть не было, она обнаружила, что из-за ноги выглядывает маленькая змейка – смотрит на неё такими же зелёными глазами, как у её отца, брата и сестры, яркими на фоне тёмно-зелёной чешуи. Когда молодая мать удивлённо рассмеялась, змейка пискнула и скатилась ей на колени.