Генри припомнил, как его обучали. Ему приходилось надевать перчатки Огненной Анны, чтобы не обжечься, когда его кристалл вспыхивал пламенем, хотя он всего лишь хотел добиться свечения. Однако теперь кристалл лучше подчинялся ему, он прижал его к груди, чувствуя, как тепло распространяется по телу, зубы перестают стучать, и покалывание покидает мышцы. Немного придя в себя, Генри погасил кристалл.

Это наверняка Джоннард наведывался в его разум: он и никто другой, если только он сам, Генри, не сошел с ума. Но вряд ли. Если бы он был сумасшедшим, то не был бы таким вялым, и не мерз бы. Скорее, эти симптомы свидетельствуют о том, что из него вытягивают Магию. Джоннард уже один раз проделал с ним подобное. Мальчик хорошо это помнил. И теперь, с ужасом подумал Генри, все повторяется. Сквибб, ты не сумасшедший! Пока еще нет. Эта мысль немного его успокоила. Не так, как свет и тепло его кристалла, но все же.

Вдруг острая судорога пронзила Генри, словно кто-то схватил его тело в кулак и сжимает. Он понял, что так подействовала на него мысль — ужасная мысль, что он ни с кем не может поделиться своей бедой. Маги не помогут ему, они могут только забрать ту немногую Магию, которая у него еще осталась.

Генри запустил руку в свои густые темные волосы. Надо подумать. Может, сказать старшим Магам, что с ним происходит, и они защитят его? Они должны. С другой стороны, если Джоннарду снова удалось установить контакт, то он, Генри, может оказаться невольным шпионом в группе Гэйвена. Что, если Джоннард нашел способ не только контролировать его Магию, когда ему заблагорассудится, но и наблюдать за всеми его глазами? Слышать его ушами? Шпионить за всеми в любое время! А Генри будет покрывать его?

Нет, нет и нет! Если Гэйвен и Совет как-то узнают об этом, они никогда больше не будут доверять ему. По крайней мере, до тех пор, пока Джоннард и Черная Рука будут представлять для них опасность.

Он должен рассказать им сам. Они придут в ярость, если он этого не сделает. И будут его подозревать.

Генри вздохнул и почесал затылок. Кто-то из Магов, вероятно, сможет ему помочь. Может, Огненная Анна даст выпить какого-нибудь зелья, и это заблокирует его разум от Джоннарда? Или, может, Гэйвен наложит защиту на его кристалл. Или Томас даст ему один из своих заколдованных амулетов, вроде тех, что иногда надевает Джейсон.

Или, может, они заставят его вновь выпить этот жуткий напиток, и он навсегда лишится возможности заниматься Магией?

Ни одна из этих мыслей не внушала оптимизма, однако эти варианты все же лучше, чем быть подвластным Джоннарду. Он будет манипулировать им, угнетать его, высасывать все силы, пока Генри не превратится в развалину. Надо обдумать, решить, что делать и чего можно ожидать. Генри встряхнулся, избавляясь от последних ощущений холода.

Ему хотелось остаться Магом, но он не знал, удастся ли это. Уже пройдя один раз через напиток, он не знал, вынесет ли его снова. Мальчик не хотел спрашивать совета ни у Бейли, ни у Тинг, чтобы не возлагать на них ответственность и не подвергать опасности. Джейсон и Трент могли бы оказаться более полезными, только у них по горло собственных проблем с Черной Рукой.

Генри не покидало жуткое чувство, что его сигнал Джейсону вместо того, чтобы защитить его, Генри, от Джоннарда, на самом деле привел Черную Руку к Железным Вратам. Что, если он навлек беду на Джейсона? Что, если Джоннард отпустил его, Генри, лишь потому, что нашел более важную жертву — Джейсона?

Нет, пока что Генри должен хранить все это в тайне. До тех пор, пока не решит, что делать и какие можно принять ответные меры.

Где-то, за пределами этой комнаты, мир жил своей нормальной обыденной жизнью. Генри услышал, как захныкала его маленькая сестренка. Ну, с ее плачем он справится без труда. Он встал и быстро пошел по темному коридору к комнате сестры. Надо успеть, пока не проснулась мама — пусть отдохнет. Скорее всего, дело в подгузнике или бутылочке. Эти проблемы он сможет решить сам.

* * *

Шагнув сквозь бледно-лиловый кристалл, Джейсон ощутил порыв холодного ветра. Лицо обжигало, в ушах гудело. Джейсон побыстрее натянул капюшон и засунул руки в карманы. Здесь царила глухая ночь, все цвета и тени были черными, серыми или фиолетовыми. Бывает ли здесь вообще день? По крайней мере, он, Джейсон, его ни разу не застал. Хотя он попадал сюда всего два-три раза, когда его мир тоже накрывала ночь. Так что, возможно, время в этих двух мирах течет параллельно. Тем не менее, Джейсону было не по себе. Возможно, из-за луны. Она — не такая, как в его мире и времени — напоминала блестящий серебряный серп, остро очерченный, большой, низко висящий, словно готовый упасть вниз и отрубить ему голову.

Джейсон осмотрелся. Это был мир, где он нашел кристалл Серого Грегори. Мир, где всюду бродили волкошакалы; вполне вероятно, они вообще отсюда родом. Мир, где он пытался связаться с Томасом и вроде бы видел его. Однако все это не давало никаких оснований чувствовать себя в безопасности, к тому же все еще болели ссадины и синяки после схватки с Левкатором и Джоннардом. Впрочем, Джейсон привык к травмам на футболе, но завтра — важная игра, и лишние болячки совсем ни к чему. Поэтому он двигался осторожно, чтобы не поскользнуться на каком-нибудь камне и не повредить ногу, — это будет просто катастрофой перед матчем.

Джейсон спускался по склону, под ногами хрустела замерзшая трава. Деревья, которые казались скорее мертвыми, чем живыми, вздымали вверх голые сучья, с них свисали сосульки. Видимо, этот мир ждал весну. Наверное, здесь тоже есть смена времен года. Волкошакалам нужна пища, значит, их жертвы должны находить себе пропитание, следовательно, растения здесь тоже проходят весь цикл развития. Ничто не существует само по себе.

Или существует?

Джейсон наткнулся на очень извилистый замерзший ручей шириной не более чем в шаг. Он шел вдоль него и вышел на открытое поле — почти футбольное! Интересно, подумал он, как оно выглядит летом? Покрыто травой, в которой шныряют грызуны? Цветами? Кружат ли над ними птицы, выискивающие червей, и пчелы, собирающие нектар? Сейчас вокруг была лишь темнота, молчаливая и замерзшая, словно черный мрамор.

Джейсон медленно оглядел это одинокое место. Отсюда он мог видеть далеко во все стороны, и это его устраивало: никто не приблизится к нему незамеченным, не подкрадется волкошакал.

Джейсон достал кристалл, заглянул в него и послал сигнал Томасу. Мальчик вложил столько сил в заклинание, что пошатнулся и взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие. На мгновение он как бы оторвался от земли и парил, как гигантский ястреб, потом опустился и наблюдал, как вокруг него распространялись волны его призыва к Томасу.

Кристалл Грегори сохранял тепло в его руке — единственное во всем окружавшем Джейсона пространстве. Вдруг кристалл вспыхнул жутковатым светом, мальчик медленно огляделся, прислушался… ничего не обнаружил; однако волосы у него на затылке зашевелились, ему показалось, что кто-то за ним наблюдает.

Что ж, все возможно. Какой бы открытой ни была местность, все же тут в изобилии имелись пригорки, кустарник, валуны. Хотя вряд ли за ними мог прятаться кто-то достаточно крупный, способный представлять для Джейсона опасность. Но внимание ослаблять нельзя.