Клянусь Близнецами, я бы предпочла сейчас быть где-нибудь в другом месте. Лицом к лицу с военачальницей. Снова на дороге. В таверне с Келлином.

Последняя мысль удивляет меня. Особенно, когда я понимаю, что это правда.

Но я справлюсь. Моя новообретенная семья любит сидеть в первом ряду, поэтому я буду сидеть с ними.

Мы приехали рано, так что прошло еще несколько минут, прежде чем жрица встала перед входом в часовню.

По обе стороны на стенах висят весьма реалистичные картины, изображающие Богинь-Сестер. Эбанарра в золотисто-белых одеждах. Ее губы изогнуты в улыбке. Она смотрит на что-то, чего мы не видим. Тасминья в черном. Ее лицо непроницаемо, она смотрит прямо перед собой, ловя взгляды всех, кто любуется ею.

Сама жрица одета в белую блузку и черную юбку, тем самым олицетворяя Богинь. Она улыбается, глядя на собравшихся.

– Я вижу, что сегодня у нас есть несколько новых членов. Почему бы нам не помочь им и не начать с повторения?

Я сползаю чуть ниже на сиденье. Вот чего не хватало этому дню: чтобы меня выделяли в толпе.

– В самом начале в необъятной вселенной родились две сестры. Первую звали Эбанарра, а вторую – Тасминья. Хотя внешне они были одинаковы, их души были столь же противоположны, как день и ночь. Но их объединяла любовь к творчеству. Эбанарра создала звезды, а Тасминья – луны. Вместе они сотворили целые миры. Эбанарра – землю, растения и небо. Тасминья – воды, животных и ветры. Вместе они создали первую женщину, которая начала человеческий род. Эбанарра всегда была осторожна со своими творениями, лелея их, направляя, наблюдая, как они растут. В то время как Тасминья была более безрассудна, стремясь не к совершенству, а к уникальности. Она редко заботилась о своих творениях, больше интересуясь тем, во что они превратят себя сами. Сегодня мы благодарим Сестер за все хорошее в нашей жизни и, находясь в нужде, молимся им.

По ходу рассказа я немного расслабляюсь. В Терсе много нового и непонятного, но приятно встретить что-то знакомое. Богини здесь точно такие же.

– Богини с самого начала служили нам примером, – говорит жрица. – Мы должны проявлять заботу и любовь к этому миру и людям в нем. Церковь принимает пожертвования для бедных и менее удачливых. Не способные отдать часть своего заработка могут поделиться своим временем. Жрицы в сиротском приюте всегда рады помощникам. Будьте добры ко всем, несмотря на разногласия. Молитесь за тех, кто обижает вас. Попросите Сестер помочь изменить их сердца.

Честно говоря, мне и в голову не приходило молиться за Кимору.

Думаю, от этого не станет хуже.

– Делайте все это, и вам будет отведено место на небесах Сестер. Там, где нет ни боли, ни страха, ни борьбы.

В учениях Сестер так много утешения. Вот почему мне до сих пор не удалось от них отказаться. Я считаю, что мы все должны быть добры и делать все возможное, чтобы помочь другим. Хочу верить, что после этой жизни есть место, где мне больше не нужно бояться или беспокоиться.

Я почти рада, что вынуждена присутствовать на сегодняшней службе. Утешение в проповеди – бальзам для моего беспокойного сердца.

– И, конечно, – продолжает жрица тем же нежным голосом, – мы должны любой ценой искоренить магию.

Подобное заявление заставляет меня почти свернуть себе шею.

– Мы не знаем, когда она появилась впервые, магия предшествует письменному слову, но она пронеслась по миру, как болезнь, заражая одних и благословенно щадя других. Мы не знаем ее происхождения, но подозреваем, что она исходит от земли. От выкапывания минералов, вспахивания почвы под посевы, захоронения мертвых. Где-то вспыхнула магия, и те, кто заразился, навсегда уничтожили свои родословные, передавая порчу из поколения в поколение.

Темра и я обмениваемся взглядами, прежде чем жрица продолжает:

– Сначала мир принял магию за благословение Эбанарры, но слишком быстро стало ясно, что это проклятие. Нашему городу пришлось хуже всех. Здесь, в Терсе, родился человек, обладающий способностью управлять умами других. Магия пришла из земли, и Богини создали первую женщину из праха этого мира. Это означает, что мы – земля, поэтому маг был способен управлять людьми вокруг себя. Его звали Крайнд. Он использовал свои способности, чтобы контролировать этот город. Заставил всех выполнять его приказы. Мы были порабощены. Все, кто прибывал в наш город, становились пленниками его чар. Мы не могли даже взывать к Богиням о помощи, как не могли и осознать свое собственное порабощение. Его правление продолжалось, пока он не умер восьмидесятисемилетним стариком. Только тогда, около пяти веков назад, мы были освобождены. Затем наступило законное время запрета на магию и уничтожения больных ею. Мир любыми средствами избавлялся от этой порчи. Родословные, несущие ее, были стерты. Мир снова стал целым. Иногда скрытая линия магии рождает нового мага. Когда подобное происходит, наш долг – искоренить заразу. Чтобы сохранить здоровые народы мира в безопасности.

Жрица обращает свое внимание прямо на меня и улыбается.

– Мы так счастливы, что вы присоединились к нам в нашем божественном долге перед этим миром.

В наступившей тишине я сглатываю. Петрик косится на меня, а Темра берет меня за руку.

* * *

– Какой прекрасный рассказ о нашей истории, – говорит Воланна, когда мы идем обратно в поместье. – Вам понравилось, девочки?

– Да, – врет Темра. – Хотя меня удивило, что в проповеди говорилось о магии. Мы никогда не слышали такого раньше. Вы действительно обрекаете всех магов на смерть? – ее вопрос сформулирован достаточно невинно, но я все еще беспокоюсь, что Воланна заподозрит неладное.

– Магия сыграла такую ужасную роль в истории нашего города. Мы не можем допустить, чтобы это повторилось. Те, кто владеет магией, на самом деле не люди. Они – нечто совершенно иное. Такие казни справедливы и необходимы. – Она кивает, чтобы подчеркнуть свою мысль.

Для меня это звучит как: если мой секрет обнаружат, они убьют меня, и неважно, являюсь я членом семьи или нет.

– Разве мой Даррен не учил вас таким вещам? – спрашивает Воланна.

– Мы были слишком молоды, когда он умер, бабушка. Так что, скорее всего, просто не помним, – продолжает врать Темра.

Очевидно, у отца не было предубеждения против магии, если он женился на нашей матери. Теперь я догадываюсь, почему он оставил Терсу.

– У нас дома есть прекрасная часовня, но ее красота меркнет по сравнению с часовней Терсы, – добавляет сестра, меняя тему. – Ваша жрица кажется очень мудрой и способной.

Воланна усмехается.

– Благодарю, и не беспокойтесь о новизне Терсы. Вы скоро поймете ее истины. А теперь давайте отправимся домой и устроим семейный обед. Мы еще обсудим проповедь за едой.

Воланна увлечена разговором с другими внуками, которые намного моложе нас с Темрой. Мы трое отстаем от процессии, чтобы нас не подслушали.