Срань! Да не отравит же его ведьма? Может это их русский обычай: кормить подозрительной красной бурдой потенциального жениха, чтобы проверить его стойкость и решительность? В конце концов это горячее, сытное и с огромным куском мяса. Оно не может быть хуже дряни, которой Гаррет питался в те полгода, что жил в Камбодже. И вообще, хочешь женщину — ешь что она готовит!

Поэтому Гаррет размешал суп-салат, зачерпнул жидкость так, чтобы в ней не плавала капуста, и отправил в рот. Непривычно, слишком насыщенный кисло-сладкий вкус и островато, но съедобно. Особенно, когда горячо. Высокие температуры блокируют вкусовые рецепторы, это все знают. Так что надо жевать поскорее, пока это странное русское блюдо не успело остыть.

— Уже не боишься моей магии? — ведьма съела ещё немного, потом отставила варево и забрала у Гаррета пустую тарелку.

— У О'Келли тоже есть особый ритуал для привязки женщин. Крайне действенный. Работает с первого раза. Такие дела, Хелен. Тебе тоже не отвертеться.

Она рассмеялась и сложила руки на столе, после подняла правую вверх и чуть прикусила кончик большого пальца. Сумасшедшая, разве можно так дразнить мужчину? Но чертов стол все еще был между ними. А Гаррет вполне всерьез рассчитывал поцеловать ведьму. О, да. Надо только дождаться подходящего момента. Ради этого он не прикоснулся к пахучим чесночным булкам, а гребанные булки это то, с чем можно съесть любую дрянь, наверняка с тем же расчетом их и подают к этому обрядовому блюду.

Но и ведьма не трогала чеснок, она и ела не очень охотно, будто хотела составить компанию Гаррету, а не проголодалась на самом деле.

— И когда же продемонстрируешь свой ритуал? — спросила она вроде бы серьезно, но с привычным весельем в глазах.

— Позже. Намного позже. И не за столом.

— Хорошо, — кивнула она. И тут же в подтверждение ее слов громко гавкнул Байт, которого наверняка бы стоило назвать Кленси.

Ведьма же встала, вытащила из ящика бело-синюю консервную банку, поставила ее на стол, а после сняла махровое полотенце с глубокого блюда, на котором лежали свернутые в трубочки вафли.

— Вообще-то тут больше подошла бы вареная, но я не догадалась захватить, а варить эту — уж очень странно, — Хелен повертела в руках банку, затем протянула ее Гаррету.

Самый настоящий чертов кусок русской стали! Плотной, без специального кольца, чтобы легко открыть, запаянный со всех сторон. Ее еще и варят прямо в банке?! Определенно с Камбоджей ему тогда повезло, черт знает, как выживал бы в России.

— Вот, самое зловещее, русское и магическое, что можно было найти у меня, — продолжила ведьма, с любопытством разглядывая, как Гаррет орудует консервным ножом.

— Я бы поискал получше. А если серьезно, зачем ты позвала меня? Что-то случилось?

Она чуть повела плечом и отвела взгляд. Срань! Если кто-то из Хэйсов обидел ведьму, то пора сдержать давнее обещание и набить Кевину морду. Но ведьма покачала головой и погладила Гаррета по плечу, будто хотела успокоить.

В банке обнаружилось что-то белое, тягучее с приятным молочным запахом. Хелен почти сразу обмакнула в зловещую русскую пакость вафлю и поднесла ко рту Гаррета:

— Вот за этим и позвала. А зачем пришел ты, Гаррет О'Келли?

На вкус — так обычные сладкие сливки и такая же обычная вафля, ничего зловещего. Как и чай, который тоже подала ведьма, все не сводившая с него гипнотический взгляд, — просто чай. Но из ее рук они точно становились особенными, как колдовское зелье, наркотик или пирог мамы, в который та тайком добавляла пару ложек виски и специи, секрет которых тщательно хранила. Вроде бы точно такой, как в супермаркете или пабе, но есть хочется только его.

Хелен же стояла рядом и наблюдала за Гарретом с любопытством естествоиспытателя, решившегося на сложный и ответственный эксперимент. И чего она ждет? Какой реакции? Срань! Она же и вопрос задала.

Во рту внезапно пересохло, а конечности отяжелели, будто он не здоровый мужик, а какой-то мальчишка. Да к черту все!

— Зачем пришел? Вот за этим.

Он взял ведьму за руку, потому что прикосновение тонких невесомых пальчиков успокаивало, вселяло какую-то уверенность, наклонился чуть ниже и поцеловал ее в губы, пока что прощупывая пределы допустимого. Она и вблизи пахла своими тонкими цветочными духами и совсем немного — молоком, как, наверное, пахнут все будущие матери. Или это только казалось, на волне воспоминаний о зловещей русской еде из банки, название которой Гаррет никогда не запомнит, и мыслей, что рядом с ним беременная женщина и нужно быть особенно аккуратным. Поэтому можно только осторожно погладить плечи ведьмы, такие хрупкие на вид и твердые на ощупь, будто отлитые из стали, слегка зарыться пальцами в светлые волосы, уложенные аккуратными локонами, самую малость прижать ведьму, пока губами исследуешь ее губы и тут же ощутить легкий толчок куда-то в район бедра.

Хелен сразу же ойкнула и положила руки на живот, погладила его и выпрямилась с улыбкой. Конечно, она же такая крошечная и хрупкая, а ребенок уже совсем скоро родится и ворочается вполне ощутимо. Но Гаррету все равно не нравилось, что Хелен насколько больно или тяжело. Это неправильно.

— Малыш недоволен, что я решила провести вечер не только с ним, — она чуть виновато пожала плечами.

— Это ведьма, маленькая русская ведьма, я уверен. Но мы поладим, точно поладим. Слышишь? — разговаривать с животом было ещё более странно, чем с собакой, но Гаррет давно потерял все очки нормальности в глазах ведьмы, можно было не притворяться — На меня твоя магия не действует.

* * *

Гаррет так по-забавному серьезно разговаривал с моим малышом, что сдержать улыбку никак не получалось. Еще он не суетился, не играл в заботу, просто и как-то по-семейному помог собрать посуду, отправил ее мыться и выгулял Байта.

Страшно представить, что сказала бы мама если бы узнала, как я на девятом месяце беременности целуюсь с мужчиной. Который не отец моего ребенка, и не со всех сторон положительный и обеспеченный бывший муж. Пожалуй, будь мамина воля, она бы вовсе не подпускала ко мне парней вроде Гаррета О'Келли.

Что-то неправильное в этом было: все же нужно думать о будущем малыше, а не о своей личной жизни, но я так устала быть одна, устала от Хэйсов с их постоянным обманом и угрозами, устала от чужой страны, где даже поговорить толком не с кем, что очень остро и срочно нуждалась в порции теплоты и человеческого общения. И вообще. Это Гаррет меня поцеловал, я не напрашивалась и не провоцировала. Разве что самую малость.

За окном уже начался традиционный дождь. Кажется, здесь он шел чаще и охотнее, чем знаменитый английский. Зато не было таких сильных перепадов температуры, как у нас, и это радовало. Наверное, я бы с удовольствием осталась здесь, в окрестностях Дублина, в домике незнакомой мне Киарин, рядом с огромным парком, в котором каждое утро бегает Гаррет О'Келли.

Они с Байтом вернулись через несколько минут после того, как полил дождь. Оба одинаково мокрые и недовольные друг другом. Гаррет сразу же утащил пса мыть лапы и сушить шерсть, а я пока поставила греться чайник. Все же у настоящей ведьмы всегда должно что-то кипеть и зловеще ухать. Хотя с последним неплохо справлялись эти двое, по звукам уже разгромившие ванную.