— Не вини себя, — успокаивал Денисов. — Это могло произойти с каждым из нас. Тут нет твоей вины.

— Знаю. Но когда это происходит прямо у тебя на глазах…

— Тяжело в первый раз видеть смерть друга. Знаешь, пять лет назад, когда погиб мой напарник, два дня я не находил себе места. Но с тех пор смотрю на смерть по-другому.

— Как умер твой напарник?

— Его случайно задело лучом и разрезало пополам. Я стоял в трех метрах от него. Совсем близко, меня даже забрызгало кровью.

* * *

Когда Кеша рассказал о предупреждении, вначале ему никто не поверил. Но чем больше он говорил, тем серьезнее становились люди. Когда же он назвал планету Тибер, Йец закрыла лицо руками.

— Что с тобой? — забеспокоился Денисов.

— Он говорит правду. Такая планета существует, но он никак не мог об этом знать.

— Ты плачешь?

— Я родилась на Тибере, — сказала Йец. — И прожила там двенадцать лет. Там остались мои друзья, мое детство, моя жизнь. Тибер прекрасен, его не сравнить с Землей. Но он так далеко, что я никогда не смогу вернуться. Мы создаем планеты-кладбища, где продолжает жить сознание всех наших умерших. Вы, на вашей странной Земле, пытаетесь как-то сохранить тела умерших, а мы стараемся сохранить души. Вполне возможно, что сейчас мы на такой планете. Таких кладбищ несколько в Галактике, но доступ сюда закрыт. Закрыт для всех. Мы никогда не общаемся с сознанием мертвых. На этой планете может храниться сознание моей матери. Может, она совсем рядом? Может, видит и слышит меня сейчас? Кеша сказал правду. И ничего странного в том, что женщина плачет.

Она вытерла глаза.

— Прости меня, — смутился Денисов. — Эти люди так опасны?

— Это не люди, — ответила Йец. — Это механическая охрана. Они будут действовать по своей программе. Если они сказали, что уничтожат нас в течение суток, значит, так оно и будет.

— А если попробовать договориться с ними?

— Бесполезно. Легче договориться с калькулятором или с шагающим экскаватором.

— Тогда остается один выход, — сказал Денисов, — мы уйдем в гиперпространство прямо отсюда.

— Ерунда. Что это изменит?

— Постой, постой, — удивился Сергей. — Получается, что всё это время мы могли взлететь? Стартовать со дна ущелья? Что же вы мне тут рассказывали? Ведь гравитационный двигатель нас не поднимет, верно?

— Гравилеты нашего класса могут перемещаться в трех режимах: вдоль струны, на собственной тяге и в гиперпространстве. Первое и второе невозможно. Остается третье.

— Так в чем же дело?

— В кривизне пространства. Лучше всего входить в гиперпространство с околопланетной орбиты, — начал объяснять Денисов. — Только в этом случае мы можем точно попасть в точку назначения. Любая планета искривляет пространство. Мы имеем единственный режим перехода: тот, что рассчитан на кривизну околопланетной орбиты. То есть, если мы стартуем с орбиты и ошибемся в расчетах, скажем, на миллион километров, мы всё равно попадем в нужную точку, то есть на орбиту. Мы перемещаемся между точками с оптимальной кривизной. Это очень удобно. Можно прыгнуть из пустого межпланетного или межзвездного пространства, но чем дальше от оптимальной точки ты находишься, тем труднее рассчитать траекторию. Разброс обычно такой большой, что прыжок превращается в бесполезную трату времени. Но если попробовать прыгнуть с поверхности планеты… Присутствие большой массы слишком искажает поле на старте. Короче говоря, никто и никогда не возвращался после такого прыжка. Это прыжок в ничто. Прыжок в смерть.

— А что, пробовали?

— Пробовали давно, в самом начале, когда гиперпространство было в новинку. Но после того, как исчезли все до одного корабли, желающих пробовать не находилось.

В лучшем случае они просто выстреливали в бесконечность, а в худшем — распадались на элементарные частицы. Никто не знает, что с ними происходило.

— Тогда надо придумать что-то другое.

— Ничего другого нет, — сказала Йец. — Всё, что мы смогли бы сделать за эти оставшиеся сутки, — это запастись водой и отремонтировать шлюзовой отсек. Хорошо бы достать еды… Но где ее искать на этой пла-нете?

* * *

Его старания всё же увенчались успехом: наконец он разобрал передние лапы пса. Подушечки лап с когтями были идеальным устройством для подъема по крутой стене ущелья. Сергею удалось подняться и закрепить веревку на краю. Пользы от этого было мало, никто не стал подниматься, все были заняты ремонтом корабля, дело нашлось даже для Рыжей, которая набирала воду из ручья в большие баллоны. Немного вниз по течению, у водопада, ручей образовывал небольшое озеро, в нем удалось выловить десяток крупных рыбин. Этой еды хватило бы на день или два. Люди старались изо всех сил, но настроение было отвратительным. Мать Кеши постоянно плакала, Рыжая беспрестанно ругалась.

— Заткнись, или я помогу тебе замолчать, — сказала ей Йец. — Ты мешаешь работать.

— Буду говорить всё, что хочу! Я не хочу быть членом этого клуба самоубийц! Вы обрекаете нас на смерть!

Йец положила инструмент и решительно направилась к Рыжей. Та бросила баллон с водой в ручей и завизжала, будто ее резали живьем.

— Не трогай ее! — крикнул Сергей. — Она права. Если вы хотите умирать, то умирайте сами.

— Что?

— Летите сами. Мы остаемся здесь. Мы не нужны ни Бойду, ни этой планете. Мы вдвоем решили остаться. Если корабль улетит, мы сможем спокойно жить здесь. Хоть сто лет. Правильно?

Он обвел всех взглядом. Люди молчали.

— А ведь он прав, хорошая идея, — согласился Денисов. — Один человек должен пожертвовать собой. Он исчезнет вместе с кораблем. Остальные останутся жить здесь, и никто их не тронет.

— И кто же будет этот человек? — спросила Рыжая. — Кто же этот идиот, который пожертвует собой ради всех? Если мне предложат тянуть жребий, то я отказываюсь сразу!

— Я этот идиот. Кто же еще? — сказал Денисов. — Сейчас я капитан корабля, и только я могу им управлять. Поэтому я полечу один, а вы сможете жить здесь.

— Постой, постой… — начала Йец.

— Свою инопланетную подстилку, пожалуйста, тоже забери! — крикнула Рыжая. — Нам тут такие не нужны.

— Я тоже полечу, — сказал Кеша. — Потому что это интересно. Правда, мама? Давай полетим вместе? Представляешь, как интересно: мы летим туда, откуда никто не возвращался?

В последнее утро перед отлетом Сергей с Рыжей поднялись по веревке и исчезли за краем скалы.

К двум часам дня ремонт закончили. «Гордый» был готов к прыжку. Время еще оставалось, но люди были измучены, поэтому решили отдохнуть.

* * *

«Смерть бродяги» приземлился неаккуратно, сломав один из наружных гравиизлучателей. У кораблика были дешевые наружные излучатели, потому что встроенные стоили в десять раз дороже. Корабль опустился на дно ущелья, в ста метрах от «Гордого».