— Бойд явился. Собственной персоной, — тихо сказала Йец. — Он все же тебя послушался.

— Его можно дергать, как марионетку на веревочках. Удивляюсь, что никто не воспользовался этим до сих пор.

— И всё из-за какого-то маленького кубика! — возмутился Сергей. — Давайте с ними договариваться. Они отпускают нас, а мы оставляем им эту машинку.

— Это бессмысленно. Они и так ее возьмут, — отозвался Денисов. — Сейчас он будет убивать всех нас. План такой: стараемся протянуть подольше, пока подойдет подмога.

— Подмога?

— Ага, если повезет.

— Но он не будет убивать нас сразу, — сказала Йец. — Он слишком любит своих псов и не лишит их удовольствия.

— Тогда всё отлично, — сказал Денисов.

Атака возобновилась через несколько минут. Внутренняя дверь долго не продержалась. Как только пес всунул в дыру клыкастую голову, Глозер выстрелил из разера не глядя. Пес взвыл и исчез. Из дыры потянуло гарью. Глозер стал на одно колено, прицелился, затем закрыл глаза и сделал вслепую три одиночных выстрела сквозь дыру.

— Одного свалил! — обрадовался он. — Ну, давай, второй, покажись!

Но второй пес не показывался.

— Как же вы в него попали? Вслепую, с такого расстояния! — восхитился охранник. — Так только в цирке бывает. Этим можно деньги зарабатывать. А я-то думал, что вы просто хвастаетесь!

— Не только в цирке, — возразил Глозер. — А деньги я именно так и зарабатываю. Четыреста тысяч баксов за последнее дело, которое уже кто-то сделал за меня. Неплохо, правда?

— Вы хотите сказать… — начал догадываться охранник.

— Да. Я хочу сказать, что один серьезный человек на Земле заказал мне твоего хозяина за четыреста тысяч. Именно я летел к нему. Я собирался убить Гурвица прямо на шестьдесят восьмой. И, между прочим, прикончить тебя вместе с ним. А также всю дурацкую охрану, которую он таскает с собой. Я бы так и сделал, не сомневайся.

Расстрелял вас бы так же легко, как этого пса. Тебя я собирался убрать еще до высадки на станцию. Представляешь, как тебе повезло?

— Но Гурвиц уже ждал вас, — сказал охранник. — Он знал, что с Земли пришлют киллера.

— Черта с два ему бы это помогло! Знаешь, почему я тебе говорю об этом?

— Потому что Гурвица уже нет?

— Потому что мы никогда не вернемся на Землю. Я бывал в разных передрягах. Знаю, что говорю. Чутье меня не подводит. Отсюда нам не выбраться.

— Но…

И в этот миг несколько десятков металлических мошек впились в его лицо.

Глозер закричал, свалился и стал кататься по полу, закрыв лицо руками. Не прошло минуты, как он затих. Металлические насекомые проникли в мозг.

* * *

— Им нет числа, — сказала Йец о мошках, — надо как-то закрыть дыру, иначе с нами будет то же самое.

— Сейчас псы вернутся, — сказал он.

Пес не заставил себя долго ждать. Клыкастая тварь схватила тело Глозера и стала трепать его, дергая во все стороны, подбрасывая в воздух. Другой пес расширил дыру и стал со скрежетом протискиваться в нее.

— Стреляй! — заорал охранник. — Стреляй, иначе будет поздно!

Денисов выжидал. Когда пес просунул одну из лап, Денисов подобрался к нему вплотную, приставил ствол винтовки к нужной точке повыше глаз, зажмурился и выстрелил. Пес бешено задергался, махая когтистой лапой, но достать никого не смог. Наконец, его голова бессильно свесилась.

— Похоже, что ты его убил, — сказала Йец.

— Проверим.

Он сделал еще два десятка выстрелов в одну и ту же точку. Тварь не реагировала.

— Два-один в нашу пользу, — сказал охранник. — Они потеряли уже двоих. Глозер всё же успел свалить первого пса… Зачем ты выбросил тело?

— Из-за насекомых, которые у него внутри. Если бы они выбрались и набросились на нас, мы бы не устояли. А теперь, как видишь, дверь надежно запечатана. Этого пса отсюда уже никак не выдернуть. Никто не войдет к нам и никто не влетит.

— Не так уж надежно, — засомневалась Йец. — Они могут восстанавливаться. Надо бы открутить ему голову. Головы съемные. Без головы он наверняка уж не включится.

Денисов провел рукой по металлической шее.

— Но здесь нет никаких винтов, — сказал он. — Кто-то представляет себе, как это сделать?

— Давай я попробую, — вмешался Сергей, — какой-никакой опыт есть, делал замки, несложное офисное оборудование. Сейфы в том числе. Если эта штука снимается, я ее сниму… Ай!

Мошка ужалила его в шею.

Он оторвал зловредное насекомое и сжал в кулаке. Но мошка мгновенно прогрызла дыру в руке и вылетела наружу.

Йец выставила ладонь и стала ждать. Мошка летала кругами, постепенно снижаясь. Когда она села на ладонь, Йец молниеносно схватила ее за крылышки. Тельце насекомого изгибалось, но оно уже ничего не могло сделать.

— Ну у тебя и реакция! — удивился охранник. — Уважаю.

— Потом будешь уважать, если выживешь. Пистолет дай.

Она взяла пистолет и одним аккуратным выстрелом отстрелила мошке голову с четырьмя шевелящимися челюстями.

* * *

Бойд не волновался об исходе сражения. Всё шло так, как и должно было идти. Смерть пса была всего лишь поломкой механизма, а любой механизм можно починить. Он без труда мог бы ускорить ход битвы, если бы захотел. Люди обречены в любом случае. Не волновался он и по поводу дефлектора. Прибор надежен, испортить или уничтожить его трудно. Люди могли бы спрятать дефлектор, но Бойд знал много способов развязывать языки. Его беспокоило другое. Ему не нравилась планета Рикки. Он никогда бы не стал высаживаться здесь, если бы люди, эти подлые создания, не вывели его из себя.

Бойд долго жил на свете. Он не старел, но время всё же оставляло на нем свой отпечаток. С годами жизнь его становилась всё тяжелее. Впервые это случилось с ним еще в те далекие века, когда катилась к упадку великая Аштарра: он увидел синий туман. Однажды после тяжелого дня, когда были уничтожены несколько сотен врагов, он ощутил легкую резь в глазах и попросил сделать свет не таким ярким. Каюта наполнилась полумраком. И в полутьме он вдруг заметил, что по стене ползет язык синего тумана. Он подошел к стене и протянул вперед руку. Резкая боль обожгла ладонь: туман умел жалить. С тех пор он видел языки синего тумана тысячи раз. Обычно они появлялись после успешных операций, после победы над врагами или поблизости от таких мест, которые связаны со смертью многих мыслящих существ. Синий туман означал близость смерти — во времени или в пространстве. Бойд был единственным, кто видел эти языки, и жалили они только его. Галлюцинация, болезнь, расстройство сознания… Кто знает, что это могло означать.

Но за тысячи лет в совершенном механизме его тела всё же накопились микроскопические поломки, которые со временем заставят тело разрушиться, умереть. Но смерть придет еще очень нескоро.