— Бойд мертв? — не утерпела Йец.

— Это главный вопрос, не правда ли? Да, он мертв.

— Но ведь его нельзя было убить даже с помощью дефлектора.

— Почему?

— Технологии древней Аштарры не превзойдены до сих пор. Дефлектор изготовили торианцы, они сильнее нас на порядок, но даже для них Бойд был бы не по зубам.

— Не по зубам?

— Они бы смогли захватить его, уничтожить его корабль, но они бы ничего не смогли сделать с самим Бойдом. Он бы выжил, даже если бы они разделили его на наночастицы. Бойд бесконечен во времени, как эта Вселенная.

— Но у оси времени два направления, — возразил Капитан.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что Бойд все-таки когда-то родился, а значит, он небесконечен во времени, в обратную сторону.

— Но у нас ведь нет машины времени!

— Да, но зато у нас есть миллиарды лет обратного возраста.

— Вы хотите сказать?..

— Я хочу сказать, что, когда Бойд помолодел примерно на сорок три тысячи лет, он исчез. Распался на атомы.

— Всего на сорок три тысячи? — удивился Денисов.

— Ты считаешь, что этого мало? Вся человеческая культура в десять раз моложе.

— А неандертальцы прожили на Земле в десять раз дольше и не создали никакой культуры вообще, — сказала Йец. — Эта цифра ни о чем не говорит. Это просто сорок три тысячи лет. Теперь мы знаем, когда погибла великая Аштарра… Жаль, что он умер так легко.

— Совсем не легко, — заметил Капитан. — Аппарат счастья причиняет страдания, когда мы включаем его в обратную сторону, чтобы помолодеть. Чем быстрее мы молодеем, тем сильнее боль. Я включил аппарат на полную мощность, так что Бойд молодел на несколько тысяч лет в сутки. Ему было очень больно. Агония длилась почти шестнадцать суток без перерыва. Ужасные страдания, поверьте. Несколько раз я даже хотел прекратить всё.

— Прекратить? — удивилась Йец.

— Человек ведь существо сострадательное, — сказал Капитан. — Сами себя мы назвали человеком разумным, но я думаю, что это всё же преувеличение. Человек сострадательный — так было бы гораздо точнее.

— Это очень спорно, — возразила она.

— У нас еще будет время, чтобы поспорить, — улыбнулся Капитан.