– Вида! – предостерегающе сказал Доктор.

Старушка вздохнула и посмотрела на предмет, висевший на каминном колпаке. Это был металлический диск на ленточке, на нем были выгравированы буквы.

– Ты помнишь, как дал мне ее?

– Я помню, как делал ее, – ответил Доктор. – Рождественский чемпионат по катанию на коньках, по счету какой-то до шестнадцатого. Год забыл, но твой тройной сальхов[1]не забуду никогда. А теперь – о скелете.

Вида вздохнула еще тяжелее:

– Это величайший позор Рождества.

– Расскажи.

Она впервые решилась посмотреть ему в глаза:

– Как давно ты живешь здесь, Доктор?

Он сморщил нос:

– Семьсот пятьдесят лет, плюс-минус несколько десятилетий.

– Скелет находится здесь уже девятьсот лет. Я одна из трех человек, которые знают – знали – о нем.

– Кто это?

Вида посмотрела в огонь, словно там перед ней разворачивались события.

– Его звали Джален Феллвуд. Один из первых поселенцев, деревенский палач, в те времена, когда еще не было Поля Истины. Он был… плохим человеком. Некоторые говорили, что он служил темным силам. Он взял в жены молодую девушку по имени Саммерли Трис и принес ее в жертву злу, которому поклонялся, в надежде что в награду получит несказанные силы. Но отец Саммерли, Ролан, другой палач, собрал группу «праведников», чтобы выследить Феллвуда. Они нашли его в лесу, убили и похоронили тело в безымянной могиле. Земля на ней была засыпана солью, чтобы дух Феллвуда не вернулся и не отомстил убийцам.

– Соль, – пробормотал Доктор.

– Да, это магическая защита.

– Я знаю.

Вида посмотрела на Доктора. Его брови были нахмурены.

– Ты ведь не думаешь, что…

– Что?

Она нервно засмеялась:

– Ну… магии ведь на самом деле не существует, правда?

Доктор со вздохом откинулся на спинку кресла. Он мягко сказал:

– Зависит от того, что считать магией. Есть расы столь древние, что их наука кажется волшебством – дæмоны, осирийцы, карриониты, гервокины… – он улыбнулся, словно вспоминал о чем-то приятном. – И важнее всего – вера. Разум – очень сильная вещь.

– И все же… – начала она, но ее перебил стук в дверь.

– Входите! – крикнул Доктор, прежде чем Вида успела что-нибудь сказать.

Дверь открылась, и они увидели круглое лицо Фергина.

– Извините, что помешал…

– Что такое, Фергин?

– Просто подумал, что тебе стоит знать, Доктор. Они вернулись. Те, кто уходил в лес. И принесли с собой этот чертов скелет.

* * *

Войдя в Рождественскую Таверну, Доктор обнаружил там всех членов отряда Фергина, отозвавшихся на призыв к оружию. Держа в одной руке трость, а в другой холщовый мешок, он оглядел своих соратников и увидел на их лицах нетерпение и тревогу, страх и решимость.

Они были хорошими людьми. Благородными. Доктор любил всех и каждого из них.

Он сел и заговорил.

– Враг, которому мы противостоим, – сказал он, – не там, – он махнул тростью в сторону окна. – Он внутри нас, или, точнее, внутри ваших близких – наших близких. Он в тех, кто видел сны. Он использует их тела как щит. И это значит, что победить его мы сможем, только если вытащим наружу. И сделать это мы сможем, только если выведем из строя его носителей.

Присутствующие испуганно зашептались. Из дальнего угла комнаты раздался вопрос:

– И как же это сделать, Доктор?

– Вот что вам поможет.

Он бросил мешок на пол, и горловина, которую Доктор до того сжимал в кулаке, раскрылась. Горожане обеспокоенно посмотрели на мешок, содержимое которого негромко загремело. Фергин протянул руку и вытащил серебряный шарик, похожий на те, что украшали деревья в городе.

– Что это такое?

На губах Доктора мелькнула тень улыбки:

– Бомбы.

Фергин с ужасом посмотрел на шар, словно он в любой момент мог взорваться. Послышался недоверчивый шепот.

– Что?!

– Не может быть!

– Если ты думаешь, что я позволю кому-нибудь взорвать Тарину…

Доктор поднял руки:

– Эй, прекратите! Вы слишком хорошо меня знаете, чтобы думать такое. Что вам следует спросить?

Коротко стриженная девушка с выражением яростной решимости на лице шагнула вперед:

– Что это за бомбы, Доктор?

Доктор улыбнулся.

– Отлично! Дайте этой девушке печеное яблоко! – С трудом наклонившись, он поднял один из шаров и подбросил его в воздух. – Это сонные бомбы. И вот мой план: мы приходим, бросаем в них бомбы, выделяется газ. Когда все засыпают, мы крадем скелет.

Он раскинул руки, словно ожидая оваций.

– И все? – спросил Фергин.

Доктор озадаченно посмотрел на него:

– Что значит «и все»?

– Ну, это как-то слишком… просто.

Доктор погрозил ему пальцем:

– Первое правило спасения Вселенной, Фергин, – никаких сложных планов. Если план будет сложный, кто-нибудь обязательно что-нибудь забудет, и все пойдет не так.

– А зачем этой… штуке нужен скелет? – спросила девушка с короткими волосами.

– Ха! – сказал Доктор. – Еще один отличный вопрос! Клара, ты сегодня в ударе!

Девушка закатила глаза:

– Меня зовут Таския, Доктор.

– Ну, разумеется. Не позволяй никому убеждать тебя в обратном. – Доктор осмотрел присутствующих, как будто хотел удостовериться, что все его слушают. – Скелет – это останки мужчины по имени Джален Феллвуд. Если я не ошибаюсь, – а обычно я не ошибаюсь, – Мара использует его как отправную точку, чтобы обрести плоть.

– Мара? – переспросила Таския. – Это имя нашего врага?

– Да.

– Обрести плоть, Доктор? – спросил Фергин. – Он что, хочет оживить скелет?

– Он воспользуется им как основой. Наденет на кости плоть. Накопит сил, чтобы принять свой истинный облик.

– И каков его истинный облик? – спросила Таския.

Доктор взмахнул рукой, словно дирижировал оркестром:

– Ну, строго говоря, Мара – обобщенно-образное существо. У него много обликов и одновременно – ни одного. Он приходит из тьмы внутри нас – по крайней мере, так говорили Кинда.

– Кинда?

– Забудьте. Суть в том, что, желая появиться эффектно, Мара принимает облик большого красного змея… ну, или светло-вишневого, – Доктор невозмутимо поднял брови. – Лично я считаю, что у него комплекс неполноценности.