Впрочем, все вышеперечисленное в одну секунду перестало меня волновать, когда при выписке миловидная девушка-администратор протянула нам с мужем счет для оплаты больничных услуг. При взгляде на него у меня из глаз градом хлынули слезы. А мой муж, посмотрев на сумму, проставленную в самом низу листа, охнул и, позеленев лицом, принялся доставать из кошелька одну за другой кредитные карточки. По сути дела, чтобы погасить мое пребывание в больнице, ему пришлось полностью опустошить два банковских счета и частично – третий, вследствие чего процесс оплаты растянулся на целый час. Несколько раз подряд улыбчивая девушка-администратор пыталась снять всю сумму целиком с одной карточки, но когда у нее это не получилось, мой муж принялся звонить в банк, выясняя точное количество сбережений, оставшихся на этом счету. Однако снятых с первого счета денег оказалось недостаточно, а потому вслед за этим в ход пошла следующая карточка, которая так же быстро опустела, и мой муж вновь вынужден был прибегнуть к телефонному разговору, на этот раз уже с другим банком. И так, пока полностью не была выплачена необходимая сумма. Еще одним неприятным моментом в описанной ситуации было осознание того, что на самом деле ни в какой больничной госпитализации я не нуждалась, а все анализы могла бы сдать в любой городской лаборатории, коих в Стране Магазинов было пруд пруди. Естественно, врачи это понимали, равно как и то, что лучше заполнить больницу такими, как я, не тяжелыми больными, и за счет этого быстро и легко заработать денег. В итоге, нам с мужем пришлось отдать сумму в несколько тысяч евро фактически за пользование кроватью с рычагами и любование на разноцветные картины неизвестных авторов. Сказать по правде, я была в шоке.

Впрочем, медицинская помощь оффшорного государства имела еще один, довольно неприятный пунктик. Любого резидента страны, нигде официально не работавшего более двух месяцев, полностью снимали с государственного медицинского обслуживания, и тогда услуги врачей из тридцатипроцентной оплаты становились для него стопроцентными. В общем, не дай бог было в подобной ситуации чем-нибудь заболеть! Вдобавок к этому, и без того нерадостная картина медицинской помощи Страны Магазинов усугублялась дефицитом на узкопрофильных специалистов: стоматологов, невропатологов, гинекологов, отоларингологов, окулистов и прочих. Правда, подобное положение дел наблюдалось лишь в сфере государственного медицинского обслуживания. Что же касалось частных врачебных кабинетов, то в Стране Магазинов их насчитывалось огромное количество. Учитывая, что попасть на прием к узкому специалисту государственного медицинского обслуживания можно было только по записи и не раньше, чем через несколько месяцев, то к частному врачу такого же профиля за приличную сумму денег можно было обратиться практически в любой день. Такое положение дел, в свою очередь, весьма способствовало тому, что недостатка в пациентах у последних не наблюдалось. Помню, как в период работы в магазине компьютерных товаров у меня на двух передних верхних зубах выпала огромная пломба, а вместе с ней отвалилась и большая часть одного зуба. С таким внешним видом я запросто могла бы стать фотомоделью для плакатов: «Прививки от полиомиелита – детям Африки!» и «Остеопороз – болезнь века!». В общем, когда я увидела себя в зеркале с огромной, зияющей чернотой дыркой там, где раньше были передние зубы, то, не теряя времени, бросилась звонить стоматологу. А она, немного помолчав в трубку, наконец, согласилась войти в мое положение и назначила день приема… через два месяца. Замечу, что если бы она в мое положение не вошла, то в таком случае мне пришлось бы ждать коронок все четыре месяца. И позвольте мне, уважаемые читатели, не описывать в подробностях, как все это время я ходила на работу в таком виде и что, общаясь с сотрудниками, постоянно присвистывала и пришептывала через дополнительное большое и круглое отверстие в верхней части рта. Хотя еще неприятнее было отвечать по тысяче раз на один и тот же вопрос, задаваемый как знакомыми, так и малознакомыми людьми: «Миленькая, да кто же тебя так уделал?!»

К слову сказать, отдельного рассказа на тему медицинского обслуживания в Стране Магазинов по праву заслуживало отделение скорой помощи. Надо признаться, что на собственной шкуре мне пришлось удостовериться в том, по какому принципу туда отбирали специалистов, а именно: принимали в неотложку только тех медицинских работников, которым на больных было глубоко наплевать. Наверное, это было продиктовано тем, что некоторые пациенты умирали в машинах скорой помощи до прибытия в реанимационное отделение, где их могли бы спасти, а поскольку некоторые медики имели привычку по этому поводу сильно расстраиваться, то именно их-то и нужно было отсеять из коллектива неотложки. Скорее всего для этого у работников отдела кадров существовали специальные вопросники, с помощью которых можно было протестировать медицинский персонал на наличие равнодушия. К примеру, если на вопрос «Удручает ли вас вид умирающего больного?» врач отвечал: «Нет», ему сразу же выдавали медицинский халат со стетоскопом и говорили: «Милости просим на службу в скорую помощь! Такие специалисты нам очень нужны!» И вот однажды мне почти удалось попасть в отделение неотложки. «Почему почти?» – спросите вы. Да потому, что оказалось это совсем не просто. Сейчас расскажу.

Дело было в мае. В тот день мы вчетвером, я со своим мужем и Чуланщица со своим, отправились на экскурсию в горы. Все утро солнце пекло мощно, по-летнему, а потому вместо брюк я надела на себя шорты. По правде говоря, наша экскурсия получилась долгой. Она растянулась аж на восемь часов, а по возвращении домой от усталости я не придала особого значения сильно покрасневшей коже обеих голеней. Однако проснувшись на следующий день, прямо в кровати вдруг почувствовала, что мои ноги раздулись до такой степени, что я едва могла ими пошевелить. Обе голени увеличились в размере чуть ли не в три раза и покрылись огромными желтыми водянистыми пузырями. Увидев, в каком состоянии я пришла на работу, шеф магазина компьютерной техники тут же поддержал моего мужа в том, что мне нужно срочно обратиться к врачам. В итоге, супруг отвез меня в неотложку, а сам отправился на работу. Я же уселась в приемном зале на жесткое пластмассовое кресло и стала терпеливо ждать врачебного осмотра.

Приблизительно через час всех находившихся до моего прихода пациентов уже обслужили. Несмотря на это, пожилая женщина-регистратор, которой по прибытии я предъявила документы и описала суть своей проблемы со здоровьем, продолжала вызывать на врачебный осмотр прибывших после меня, а я по-прежнему ожидала медицинской помощи. Так прошел еще час, и, замечу, все это время ноги у меня болели нешуточно. В конце концов, я решила выяснить, в чем же дело, и враскоряку, на полусогнутых и ужасно опухших конечностях приблизилась к пожилой регистраторше приемного отделения и в предельно вежливой форме поинтересовалась, когда же меня все-таки примут. Ведь я же пришла намного раньше тех, кто уже попал на врачебный осмотр. Презрительно хмыкнув, работница отделения скорой помощи окатила меня равнодушным взглядом и сквозь зубы процедила: «Девушка, у вас проблема не срочная. Мы в курсе. Сидите и ждите».

Так прошло еще полтора часа, в течение которых вновь поступавшие больные один за другим проходили к врачу. Хотя, судя по их внешнему виду, они находились далеко не при смерти и, уж во всяком случае, не в предобморочном состоянии, в котором пребывала на тот момент я, усилием воли заставляя себя не потерять сознания и не грохнуться на пол в зале ожидания. В итоге, собрав последние силы в кулак, я решила обратиться к другой регистраторше приемного отделения, русоволосой женщине лет тридцати пяти. Доковыляв до нее, я страдающим голосом задала тот же самый вопрос, с которым три с половиной часа назад обратилась к ее пожилой напарнице. В ответ молодая женщина окинула меня сочувствующим взглядом, а затем ткнула пальцем в сторону пожилой: «Ваша жалоба поступит к врачам от моей коллеги, а я вам, к сожалению, ничем помочь не могу». «Понятно», – обессиленно проронила я и, встретившись взглядом со старухой Шапокляк, интуитивно почувствовала, что она меня за что-то очень сильно ненавидит, а в следующую же минуту совершенно неожиданно для себя узнала, за что.