Однако далеко не все в Суздале разделяли радость и душевный подъем, глядя на крест, венчающий купол церкви. Это было подмечено Иваном еще на посадском торгу, где ветлужский полусотник по совету своего воеводы днем раньше решил проявить религиозное рвение, перекрестившись на виднеющийся оттуда собор, со стороны которого доносился колокольный звон. Торгующий рядом мерянин исподлобья зыркнул на сложенную в двуперстие руку и тут же отвернулся в сторону, всем своим видом показывая, что он не имеет и не хочет иметь к этому никакого отношения. А на дальнейшие попытки выяснить, нравится ли ему храм, — только молча кивнул и на всякий случай вытащил деревянный крестик из-под нательной рубахи, после чего так же молча продолжил заниматься своими делами, но уже чуть в стороне. И такое немного выбивающееся из колеи поведение никакого удивления у окружающих людей не вызвало.

Что уж говорить о суздальцах и о населяющих окрестности племенах, если даже столица ростовского княжества была поголовно окрещена Исаией менее трех десятков лет тому назад, а предыдущие епископы были либо изгнаны из города, либо погибли от рук язычников… И все-таки, несмотря на все сопротивление, православная церковь распростерла свое влияние на эти земли. А новый собор ей в этом деле всячески помогал, своей красотой роняя семена новой веры в языческие души мерян и внушая простым людям мысль о могуществе нового бога, величии тех, кто создал подобный храм невиданной прежде красоты. Хорошо это было или плохо? Иван, никогда особо не верующий в Бога, долго не мог разобраться в своих чувствах, однако спустя некоторое время решил для себя придерживаться в вопросах религии определенного нейтралитета. Душа человека должна где-то находить свое отдохновение, главное, чтобы ее в это место не загоняли силком. А остальные внушаемые чувства… в конце концов у каждого человека есть свои мозги, пусть сам разбирается в том, что ему на самом деле необходимо в этой жизни. Надо только ему дать возможность выбора. Или хотя бы свободу от неизбежности принятия оного под угрозой занесенного над ним меча.

— Здравы будьте, гости дорогие! — вывел из задумчивости умиротворенно застывших около храма ветлужцев молодой задорный голос. — Не вас ли тысяцкий наш согласился принять по малой вашей просьбице? Гостятой меня кличут, в детинце[49]я службу несу…

— И ты здрав будь. Из отроков[50]ли? — бесцеремонно оборвал его воевода.

— Не, — самодовольно мотнул головой курносый белобрысый юноша. — Из детских[51]я. Георгий Симонович ждет вас. Повезло вам с тем, что он в Суздале ныне…

— Из детских… А может, простой мечник,[52]а?

— Ну… Все мы гридни[53]на службе у князя, — обиженно засопел тот.

— И то верно, — поддержал на этот раз юношу воевода. — А почему именно тебя тысяцкий к нам послал? Своих людишек у него нет? Или ты просто под ногами у него путался, а?

— Да нет, меня со двора вои его кликнули, просили за вами сходить, — недоуменно пожал плечами Гостята. — Нешто мне трудно смотаться за пару сотен шагов? Не на службе я днесь…

— Ну коли так… иди перед нами, показывай дорогу ко двору тысяцкого, — услал вперед молодого воина воевода и наклонился поближе к своему полусотнику, неспешным шагом тронувшись вместе с ним за мечником. — Слышь, Иван, готовься к потехе небольшой. Василия Григорьевича ныне нет в детинце, и нам он дорогу к Георгию Симоновичу своими плечами не прошибет, хоть и договорился обо всем…

— А что? — недоуменно пожал плечами Иван. — Без поместного сотника к тысяцкому не пробиться, что ли?

— Иной раз и не пробиться, — согласно кивнул Трофим. — Он ведь до этого года полновластным хозяином земли Ростовской и Суздальской был. А вокруг таких людей большая свара иной раз кипит. Так что держи в голове, что почти к князю идешь, да не к черемисскому, а к…

— Да понял, понял…

— Ни хрена ты не понял! — вскипел воевода, применив к полусотнику не раз слышанное от него же выражение. — Слухи, как ты обротал воев суздальских на Ветлуге, прибежали сюда еще седмицу назад. Меня-то со слов моих соратников знают тут, а ты… Раз отрока послали со стороны, то ответа за нас нет, пока мы в терем ногой не ступим. Или мыслишь, что пропустят тебя без проверки? И что тысяцкому до этого дело есть? Тут же дворня с тоски сходит, пытаясь светлые очи князя и старших дружинных намозолить, ты им как…

— Как красная тряпка для быка?

— Не знаю, не размахивал я тряпицей перед быком никогда… Эх, сбил ты меня с толку. Короче, заклинаю тебя именем Господа нашего, не ярись на них и не убей никого, ладно? А то не выпустят нас из города домой…

— Ага! Теперь понял… — дурашливо улыбнулся Иван, огибая вслед за воеводой стоящую около высокого частокола группу облаченных в бронь ратников. — А то я уж подумал, что ты обо мне беспокоишься. Ладно, буду ниже воды, тише травы… — и пояснил, глядя на недоумевающее лицо Трофима, не сразу понявшего, что же сказал его собеседник: — Нырну, говорю, под воду, зароюсь в тину как жаба болотная — и буду булькать со дна, чтобы совсем меня заметно не было.

— А вот этого не надо, а то как к жабе и относиться будут… Не отставай, — успел пробурчать воевода своему полусотнику, протискиваясь вслед за провожатым в низенькую массивную калитку. Иван в это время пытался разминуться со щербатым воином, перегородившим дорогу наклоненным копьем и показывающим что-то на его наконечнике своим собеседникам, лениво привалившимся к тыну. Однако когда отставший ветлужец все-таки обошел препятствие и нагнулся, чтобы протиснуться вовнутрь, калитка перед ним с треском захлопнулась, попав не ожидающему такой подлости полусотнику точно в лоб.

— Ох, вой, бдети[54]на ходу надобно, а не гавранов[55]по сторонам выглядывать, — донеслось со стороны стоящих неподалеку суздальских дружинников, развернувшихся в сторону ветлужца и со смешинками в глазах наблюдающих за тем, как тот вытирает с рассеченного лба выступившую кровь. Щербатый ратник, уже успевший прислонить копье и теперь вертящий в руках небольшую кованую гирьку на цепочке, пояснил высказанное пожелание: — Калитка чуток перекосилась намедни, так и норовит зазевавшихся путников по вые или в лоб приласкать. Бронь бы вздел, вой, глядишь, и защитил бы тебя шелом твой от сего грозного ворога.