– Отойди от края, приятель, – окликнул Олли.

Тедди одной рукой держался за металлический каркас клетки. Другой все еще сжимал бутылку, на этот раз почти пустую. Сколько же он выпил? Ава попыталась вспомнить фрик-шоу, но образы смазались, словно прошло слишком много времени. Она представляла Тедди в компании, изредка болтающим и всегда пьющим. На самом деле она не могла припомнить ни одного момента за последние двадцать четыре часа, когда он не хватался за бутылку.

И алкоголь взял свое. Кожа Тедди была бледной и липкой, движения – нескоординированными. Он продолжал потряхивать головой – то ли ругая себя, то ли пытаясь отогнать мрачные мысли. Ветер подхватил Тедди, и он быстро перемахнул через скальный хребет, его стопы едва касались земли.

– Держись. – Голос Клема дрожал. – Прошу тебя.

– Держаться? – фыркнул Тедди. – Уже поздновато.

– Все нормально. – Клем подошел к Тедди, протягивая руки, но тот попятился ближе к обрыву и поскользнулся на гальке. Клем замер.

– Ты что, не слышишь его? – спросил Тедди, глаза его налились кровью, а взгляд поплыл.

– Кого еще? – уточнил Олли.

– Шепчущего. Он говорит прямо мне в ухо. Он никогда не замолкает.

– О чем он говорит? – Ава осторожно приблизилась к парням.

Они оглянулись на нее, и на секунду она снова оказалась в коридорах школы Портгрейв. Клем и Олли, сияющие и улыбающиеся, всегда вместе. И Тедди, сутулившийся на периферии их броманса, в дорогих кожаных туфлях и солнечных очках. Популярные парни, к которым Ава никогда бы не осмелилась приблизиться. И вот они снова на скале, где ветер грозил унести Тедди в море.

– Признайся, и ты освободишься, – пробормотал Тедди и хрипло рассмеялся. Он покачнулся на прутьях клетки, но сделал полный круг на металлическом шесте и снова коснулся твердой земли. Он болтался, закрыв глаза, в полубессознательном состоянии, но каким-то образом все еще держался.

Клем и Олли продолжали игнорировать Аву.

– Нам придется схватить его, – прошептал Олли. – На счет три?

Клем закрыл глаза и медленно выдохнул, затем кивнул.

– Пошли. – Олли медленно приближался к Тедди. Он остановился на расстоянии вытянутой руки. – Раз…

Глаза Тедди распахнулись.

– Кто из вас будет Единственным? Кто сможет продержаться дольше всех?

Олли и Клем заледенели. Они обменялись встревоженными взглядами.

– Что это значит? – спросила Ава, придвигаясь ближе. Она вспомнила граффити, окружавшие тело Балдо. Шепчущий. Шепчущий. Единственный, Единственный, Единственный. Придержи язык. Олли вытянул руку, преграждая ей путь, но она обошла его. – Ты знаешь, что такое Единственный, Тедди?

– Ему нужен только один, – неожиданно четко произнес Тедди. – Единственный, чтобы привязать его к этому миру его же виной.

– И все это алкогольный бред, – заявил Клем дрожащим от страха голосом.

– Я так не думаю, – возразила Ава. – Где ты это слышал, Тедди?

Он постучал себя кулаком по голове.

– Голоса в моей голове не умолкают. Они хотят, чтобы я признался.

– Скарлетт слышала голоса прямо перед смертью.

– Я убил Скарлетт! – закричал Тедди. Он споткнулся и упал на клетку. Цепь скрипнула и соскользнула с лебедки.

– Это место просто морочит нам голову! – воскликнул Олли. – Стоит только вернуться домой…

– Она собиралась рассказать, – перебил его Тедди. – Она знала мою тайну и собиралась рассказать.

Теперь его голос зазвучал твердо, убедительно. Ава поверила ему.

– Что случилось? – тихо спросила она.

– Я ей признался, – произнес Тедди. – Во всем! Я думал, что могу ей доверять. Но вчера вечером она постоянно намекала, будто собирается рассказать. Просто потому, что может.

– Ты убил ее? – недоверчиво переспросил Клем.

Тедди безумно расхохотался, но потом улыбка исчезла, и он, казалось, смутился.

– Если бы она проговорилась, я бы сел в тюрьму. Я не могу попасть за решетку. Вы должны понять.

Его приглашение. Изображение Тедди в маскарадном костюме, взаперти, за решеткой. Его самая большая тайна – худшее, что он когда-либо делал.

– Я наткнулся на нее той ночью возле какой-то фотокабинки, – прошептал Тедди. – Она поцеловала меня, а потом начала смеяться, называя меня жалким слабаком. И обещала рассказать всему миру о том, что я сделал. А потом голос в моей голове приказал взять кирпич и ударить ее. Я так и сделал. Я бил ее и бил, пока она не умерла, а потом посадил в лодку. Как велел голос.

– Кровь, – прошептал Клем. – Куда делась кровь?

Тедди отодвинул пиджак в сторону. Розовые пятна на его рубашке. Кровь смешалась с потом. Кровь, а не кампари.

– Ни один из вас не обратил внимания, – рассмеялся он. – Слишком уж увлеклись спором о том, кто из вас это сделал.

– Вот дерьмо! Тедди, – буркнул Олли, – послушай меня: это был не ты, это все голос. Ты не виноват…

– Но я хотел это сделать! – воскликнул Тедди. – Кто она такая, чтобы отвергать меня? Я в тысячу раз лучше, чем кто-то вроде нее.

Он отшатнулся назад и ухватился за открытую дверцу клетки, чтобы не упасть. Он раскачивался там, стоя на земле и откинувшись в клетку. Цепь заскрежетала.

– Ты хороший парень, – произнес Клем, как будто не верил своим ушам. Он шагнул ближе к Тедди. – Мы можем решить эту проблему. Отойди от края, ладно?

Тедди заглянул внутрь ржавой клетки.

– Мы все здесь хорошие, правда, Клем? Именно это ты повторяешь себе, не так ли?

Лицо Клема потемнело.

– Пойдем выпьем чего-нибудь.

– Выпьем, выпьем, – засмеялся Тедди. – У меня их было всего несколько, понимаешь? Может быть, пять. Или шесть? Кого это волнует. Это ведь тоже было твоим оправданием, не так ли, Клем?

– Прекращай, приятель, – холодно отчеканил Клем.

– Одна маленькая ошибка, – продолжил Тедди, – и не успеешь оглянуться, как все изменилось. Той ночью в «Черном ящике»…

– Я сказал, хватит! – рявкнул Клем, но Тедди его не слушал.

– Меня вышвырнули. Слишком пьян, говорили вышибалы. Да пошли они все. А ты оказался слишком занят, чтобы вызвать такси, и я порулил домой самостоятельно.

– Пьяный? – уточнил Олли, отступая на шаг. – Какой нормальный человек сядет за руль после шести рюмок?

Тедди повернулся к нему, из его рта яростно брызнула слюна.

– Какой идиот будет бродить по улицам в этой чертовой темноте? Как я должен был его разглядеть, а?

Прогремел гром, затем наступила тишина.