— И удивлены, — добавила Кейтлин.

— В самом деле, — согласилась женщина. — Я собиралась преподать вам основы вождения в обмен на небольшую услугу.

— Какую?

— Когда вы пойдете к человеку, о котором я говорила, вы, вполне вероятно, встретите моего сына, Дэниела. Уже скоро год, как я не видела его и не говорила с ним. С тех самых пор, как он женился.

Она помолчала, на минуту превратившись из грозного лидера общины в самую обычную мать, полную тревог за своего ребенка.

— Мне бы очень хотелось снова наладить контакт, или хотя бы один раз поговорить с ним. Мне больше нечего вам предложить, но если вы передадите ему письмо, я буду перед вами в долгу.

Епископ вынула из кармана конверт, сложенный вдвое и скрепленный по краям степлером.

— Это очень личное. Прошу вас, не открывайте.

— Конечно, не будем, — сказал Юэн. — Вы нам здорово помогли, и я с радостью передам ему письмо.

— Я сделала то, что угодно Господу, Юэн. Не больше и не меньше.

— В любом случае, большое спасибо.

Пожилая женщина молча кивнула:

— Что ж… Тогда я отведу вас к воротам и покажу, где искать нужного вам человека.

Ступая след в след за своей провожатой, Юэн и Кейтлин вышли из здания и снова пошли под зеленым шатром изо мха.

— Еще одна просьба, Юэн: будешь передавать моему сыну письмо — старайся, чтобы никто этого не видел. Его нынешние приятели меня не сильно жалуют.

При этих словах Кейтлин, шедшая в двух шагах позади, напряглась. Ее внутренний голос забил тревогу, а в последний раз, когда она его не послушалась, девушка осталась жива только благодаря Юэну.

Епископ подвела гостей к воротам. Вернее, к ржавому железному занавесу в самом центре стены, разрезавшей пополам широкую улицу. Кивнув стоящему рядом охраннику, она без лишних слов подняла занавес, и перед Юэном и Кейтлин открылась уходящая вдаль дорога с заросшими мхом домами по бокам. Они шагнули на потрескавшийся, покрытый снегом асфальт. Епископ и стражник, оставшиеся за воротами, смотрели им в спину.

Над головой мха не было, зато понизу он дополз почти до самого асфальта, поэтому Юэн и Кейтлин шли осторожно, ровно по середине, стараясь держаться подальше от опасного растения.

Девушка взяла Юэна за руку, и он чуть не подскочил от неожиданности.

— Ты заметил, чего тут не хватает? — спросила она.

Юэн удивился:

— Э-э-э… нет. И чего же?

— Детей, — ответила Кейтлин, наблюдая за его реакцией.

Юэн вдруг понял, что она права: за все время пребывания в Йорке путники не видели и не слышали ни одного ребенка, мало того — вообще никого моложе Юэна.

— Наверное, их держат где-то в безопасном месте?..

— Может быть, хотя это все равно странно: от детей всегда шум и беспорядок, а тут слишком тихо и спокойно…

С этим трудно было поспорить. Даже в «Заводном апельсине», при всей унылости послевоенной жизни, дети были шумной, визгливой, шкодливой и непоседливой бандой. Прятать их от чужих глаз долгое время было бы просто невозможно.

— Ну, и как ты думаешь, где они?

— Не знаю, Юэн. Мне почему-то кажется, что их тут вообще нет.

— В таком большом поселении этого решительно не может быть!

Кейтлин пожала плечами.

— Обними меня, — вдруг попросила она.

— Зачем? — опешил Юэн, но все же обнял ее за плечо и прижал к себе.

— За нами наблюдают. Пусть не думают, что мы что-то подозреваем.

Юэн внимательно посмотрел на спутницу сверху вниз. В ответ она улыбнулась — вымученно и тревожно.

— Думаешь, мы в опасности?

Девушка кивнула.

— Не волнуйся, в случае чего я тебя прикрою.

— Не сомневаюсь. Это случалось уже не раз. Куда больше меня волнует, кто прикроет тебя самого?

Юэн открыл было рот, чтобы сказать еще что-нибудь утешительное, но девушка жестом остановила его и показала вперед.

Перед ними, перегородив улицу, лежала на боку перевернутая фура, и в ее крыше была вырезана дверь. А рядом стоял человек в залатанном сером бомбере и кожаных штанах, не сводящий глаз с нежданных гостей.

— Кто вы такие и что вам нужно? — спросил человек.

По пути к воротам епископ сказала, что им нужен имам Хусейн. Юэн слышал слово «имам» впервые, но Кейтлин, казалось, оно было знакомо. Теперь Юэну пришла пора удивляться снова: его спутница улыбнулась человеку у дверей и сделала шаг вперед.

— Ассалам алейкум, — сказала она, и человек поднял брови почти что в ужасе. Придя в себя, он потрясенно вымолвил: «Салам», и Кейтлин тут же заговорила снова:

— Нам нужно поговорить с имамом.

— Э… Ладно, я… Идите за мной, — неуверенно пробормотал стражник, переводя взгляд с Кейтлин на Юэна и обратно.

Юэн молча кивнул и попытался скрыть улыбку при виде его растерянности.

* * *

Эта часть города не сильно отличалась от той, с которой они распрощались у железных ворот. Повсюду над улицами висел легким саваном тонкий слой мха, погружая их в зеленые сумерки.

Стражник шепотом посовещался о чем-то со своим напарником и повел гостей к часовне, стоявшей на севере, напротив громадного обгоревшего здания.

— Похоже, люди часто обживают старинные церкви, — с интересом заметила Кейтлин.

— Потому что они — надега, — объяснил Юэн, который уже задумывался об этом. — В то время строили на века, камня на стены не жалели. Где найдешь лучшее укрытие?

— Вот это верно, — включился в разговор стражник. — Когда началась война, выжили в основном те, кто укрылся в подвалах, склепах и старых церквях.

— Наверное, камень не пропускает радиацию? — предположила Кейтлин.

— Что-то вроде того, — дружелюбно подтвердил стражник. — На нас бомбы не бросали, а вот на Шеффилд — да. И от Лидса, как говорят, одна дыра в земле осталась.

Стражник подвел их к небольшой боковой двери, сделанной из крепких темных досок и обитой ржавым железом.

— Это Чертова дверь. Не знаю, почему, но, сколько себя помню, столько ее так называют.

— Это чтобы черт мог бежать из церкви, — сказал Юэн.

— Серьезно? — удивился стражник.

— Так мне говорили. Причем изначально она была нужна совсем не для этого, хотя я и не помню, для чего, а потом уже так повелось…

— Век живи — век учись, — стражник широко улыбнулся и трижды постучал в дверь.

— Вы, случайно, не знаете человека по имени Дэниел? — вдруг спросила Кейтлин.