Позднее идеи Мэхэна развил британский вице-адмирал Ф. Коломб. Увлечение маринизмом с тех пор приняло повальный характер. Теория «морской силы», этих адмиралов стала чрезвычайно популярной и в кабинетах руководителей многих стран, ранее мало задумывавшихся о необходимости для их стран господства на море. Столь резко возросшей популярности во многом способствовали объективные обстоятельства. Одним из них была усиливающаяся зависимость экономики развитых стран от внешней торговли. Однако рост интереса к военно-морскому флоту имел не только экономический, но и политический подтекст. Гонка морских вооружений была, по сути, призвана не столько обеспечить обороноспособность страны, сколько поддержать национальный престиж. Особенно это хорошо видно на примере такой в промышленном отношении не самой развитой страны, как Россия, которая с 1907 по 1914 год на 173,9% увеличила свои расходы на строительство флота[82].

Большим поклонником флота был и германский кайзер Вильгельм II. Германия приложила титанические усилия, чтобы в начале XX века сократить преимущество «владычицы морей» Великобритании в военно-морских силах. Однако к 1914 году достигнуть паритета с Лондоном Берлину так и не удалось. Накануне Первой мировой войны англичане располагали 20 дредноутами, причем еще 12 находилось в постройке, 9 линейными крейсерами (в постройке был 1), 40 линкорами додредноутного типа, 98 эскадренными миноносцами, в то время как Германия имела 14 дредноутов (5 строилось), 4 линейных крейсера (строилось 3), 20 старых линкоров и 97 эскадренных миноносцев. ВМС России, Франции, Италии, Австро-Венгрии и Японии значительно уступали силам этих двух стран[83]. В целом же соотношение численных составов флотов противоборствующих группировок было явно в пользу Антанты.

Война на море развивалась в соответствии с намеченными противоборствующими сторонами планами. Англичане установили дальнюю блокаду побережья рейха на акватории от Южной Норвегии до Северной Франции и 5 ноября объявили все Северное море зоной боевых действий. Наиболее значительным событием тех дней стало сражение британского и немецкого флотов у острова Гельголанд 28 августа 1914 года. В этом бою немцы потеряли три легких крейсера «Кельн», «Майнц» и «Ариадна», 1 эскадренный миноносец и 1 тральщик, а также 1093 человека личного состава[84]. Англичане понесли меньшие потери: 32 моряка погибшими и 55 ранеными. Поражение у Гельголанда озадачило высшее командование Германии, и кайзер 4 сентября запретил впредь до особого распоряжения выход крупным кораблям, включая легкие крейсеры, за пределы бухты у базы в Вильгельмсхафене. Фактически имперскому флоту отводилась теперь весьма скромная задача охраны побережья рейха. Так впервые наглядно проявила себя порочность идеи морского командования рейха о том, что битва на море будет решена в ходе генерального сражения немецкого и британского линейных флотов.

Не наблюдалось в 1914 году крупных морских сражений как на Балтийском, так и Черных морях. На Балтике основные силы нашего флота развернулись в устье Финского залива в ожидании попытки прорыва немцев к Петрограду. Но немецкий флот не имел подобного намерения, более того, он сам ожидал наступательных действий русских на Балтике и готовился здесь к обороне. Активность немцев ограничилась лишь постановкой минных заграждений в районе Либавы и у входа в Финский залив. Еще больше охладила пыл немцев неудача нападения 13 (26) августа 1914 года на русский дозор двух легких немецких крейсеров «Аугсбург» и «Магдебург» под прикрытием трех эскадренных миноносцев.

В течение августа 1914 года главные силы русского флота держались сосредоточенно на минно-артиллерийской позиции в ожидании боя с германским флотом в случае прорыва его в восточную часть Финского залива, и одновременно велась разведка. В первый день войны неприятель не показывался у входа в Финский залив. Только с маяка Дагерорт на острове Даго (Хийумаа) видели на горизонте какие-то подозрительные дымы. 2 августа 1914 г. в 19 час. перед Либавой (Лиепаей) появились два германских крейсера: «Аугсбург» и «Магдебург» получили задание поставить минное заграждение и обстрелять город. После постановки мин «Аугсбург» и «Магдебург» обстреляли порт и районы, прилегающие к вокзалу, а затем ушли.

25 августа 1914 года «Аугсбург» и «Магдебург» и группа немецких эсминцев вновь вышли в море. Когда после полудня опустился туман, командующий немецким соединением, используя плохую видимость, решил пройти мимо русских дозоров. Ближе к вечеру видимость еще более ухудшилась, и «Магдебург» в 21 час. потерял визуальный контакт с «Аугсбургом». Вскоре флагман приказал изменить курс. Однако на «Магдебурге» радиограмму расшифровывали целых 18 минут. В результате крейсер изменил курс несвоевременно и на полном ходу налетел на камни у острова Оденсхольм. В 0 час. 37 мин. корабль содрогнулся от сильного удара. Попытки сняться с камней с помощью другого эсминца успехом не увенчались.

Командование русского флота узнало о происходящем в 2 час. от сигнального поста на острове Оденсхольм. Первоначально было сообщено о появлении у побережья корабля, странных шумах и выкриках на немецком языке. Было ясно, что на одном из германских кораблей случилось происшествие, но что это за корабль, оставалось неясным. Командующий русским флотом адмирал Н.О. Эссен незамедлительно начал действовать. Из Ревеля (Таллин) на место происшествия спешно вышли два миноносца службы связи, из базы Ханко вышел дивизион эсминцев, а из Балтийского порта (Палдиски) — крейсера «Богатырь» и «Паллада». Над местом аварии все еще висел туман, затруднявший действия обеих сторон.

Командир «Магдебурга» капитан 2-го ранга Хабенихт прекрасно понимал, что снять крейсер с камней невозможно, и принял решение перевести экипаж на эсминец, а корабль взорвать. Вскоре на месте событий появились «Богатырь» и «Паллада», которые сразу открыли огонь по «Магдебургу». В немецкий эсминец попал снаряд. Некоторые моряки, снятые с судна, были убиты. Командир корабля, поняв, что положение безнадежно, приказал взорвать носовые погреба, после чего корабль сдался. Потери немцев составили 15 убитых, столько же раненых. 75 человек пропали без вести, а 55 во главе с командиром попали в русский плен.

Но, кроме потери нового крейсера и части экипажа, произошло гораздо худшее для германского флота событие. При обследовании «Магдебурга» и дна рядом с ним русские моряки обнаружили среди многих документов два экземпляра секретной кодовой книги. Один был передан британскому Адмиралтейству, второй использовался командованием русского флота. Впоследствии британцы с умом распорядились полученными от своих российских братьев по оружию сведениями. Ложными сообщениями англичане неоднократно вводили в заблуждение немецких капитанов. Более того, при помощи этих кодов они смогли в 1917 году расшифровать содержание пресловутой «депеши Циммермана» с предложением немцев мексиканцам начать войну против США, что стало одной из причин последовавшего вскоре присоединения Вашингтона к Антанте.