– Да я знаю. Понял. Откуда ты знаешь, что они рассказали ей?

– Да потому, что вчера вечером Травина позвонила мне и сказала, что хочет со мной встретиться, и что я якобы знаю, о чем мы будем говорить…

– Как она сказала? Может, она взяла тебя на пушку?

– Она сказала: «Вы знаете, о чем пойдет речь, поэтому постарайтесь прийти, это очень важно…» Я в точности запомнила ее слова.

– Знаешь, во-первых, ты можешь вообще не отвечать на ее вопросы, и если она скажет тебе, что знает, что ты видела женщину в лесу, то ты можешь сказать, что никого не видела. Во-вторых, что стоит тебе рассказать правду? Ну, скрыла ты это, и что такого? Вот, объяснишь ей, как мне только что, что думала, будто бы это несчастный случай… А потому и не придала значения появлению этой женщины. В-третьих, ты можешь сказать, что видела не одну женщину, а вообще нескольких человек, в разное время…

– Нет, Саша, я врать не умею!

– Тогда говори правду. Вот как чувствуешь, так и говори. Что поначалу не придала значения этому обстоятельству, а потом, когда с подругами недавно подняли эту тему и ты узнала, что посадили Гинера, которого, как ты считаешь, осудили неправильно, что он невиновен, вот тогда-то ты и вспомнила про ту женщину. И в этом случае тебе надо быть готовой к тому, что тебя попросят помочь составить фоторобот. Вдруг это действительно она ее убила, удушила?

– Хорошо, я все это понимаю. А теперь представь себе, что эта женщина вообще ни при чем! Что она шла через посадки по каким-то своим делам, может, из деревни в деревню шла или траву, ягоды, я не знаю, собирала? И тут вдруг к ней заявляется полиция, забирают ее на допрос, допрашивают, мол, что ты делала такого-то числа на озере, вернее, в лесу, кем тебе приходится Соляных Валентина, знакома ли ты с Гинером и еще, еще… А она, к примеру, самая обыкновенная женщина, труженица, может, у нее корова есть, куры… Она встает с петухами, работает и по хозяйству, и еще в город, может быть, ездит на какую-нибудь фабрику или завод, возвращается, снова хозяйство, муж, пьющий…

– Так, стоп, дорогая! Ну и фантазия у тебя! – рассмеялся Александр. – Ты так хорошо все это рассказывала, что я подумал, будто бы ты действительно знаешь эту женщину.

– Да нет же, – устало проговорила Наташа. – Просто я представила жизнь этой деревенской женщины. И вот ее хватают по моей наводке, везут в полицию и там допрашивают. Сколько нервов ей потреплют! Душу вынут! А она ни при чем!

– А вдруг она не деревенская, а городская, вдруг это вообще ее родственница, которая после ее смерти получит по наследству и недвижимость, и деньги… Тогда как? Да ты можешь помочь следствию найти настоящего убийцу, который понесет заслуженное наказание! И тогда Гинера отпустят! И вообще, что это ты так переживаешь за эту женщину? Думаешь, женщина не может быть убийцей?

– Да не похожа она была на убийцу… Стой, Саша, мне кажется, что это она… Травина, – Наташа перешла на шепот, а рука ее судорожно сжала руку мужа, чуть не опрокинув пустую чашку на столе. – Она идет сюда. Это точно она… Хорошо, я все ей расскажу. По сути, я же не преступница какая…

– Бежать, бежать!!!

Люба бросила на кровать большой чемодан, открыла шкаф. Любимая пижама, белье, свитера, джинсы, самое необходимое, только то, без чего она не может обойтись!

Утром ей нанесла визит Арина.

Она появилась на пороге, как призрак Вали. Удивительно похожая на нее.

– Я не скандалить, – сказала она, решительно входя в квартиру. – Мне надо поговорить с тобой. Серьезно.

Люба, зная о том, что Арина терпеть ее не может, и раньше, когда Валя была жива, при каждом случае пыталась представить Любу в глазах сестры сущим монстром и «подлой тварью» (она любила подобные острые словечки), размышляла, что мог означать ее визит? А может, она знает что-то о деньгах, которые перед смертью ей подарила Валя?

– Чаю, что ли, дай, – нахмурилась Арина, словно злясь на Любу за то, что та не выказывает особой радости по поводу ее прихода. – Говорю же, я – с миром.

– Ладно, проходи.

За столом, отхлебнув чаю, Арина, одетая в явно Валину юбку и ее же крупной вязки свитер, да еще к тому же причесанная, как Валя, сказала громко и как-то очень серьезно:

– Значит, так. Я виновата перед тобой. Вот так. Ненавидела тебя все эти годы за то, что это ты сестра Вали, а не я. Любила я ее сильно, боготворила, восхищалась, считала ее гением и всегда старалась ее защитить от всех и от тебя тоже. Знала, что это не ты, а твой муженек тянет из нее деньги, но ненавидела и тебя за то, что ты живешь с этим подонком! И Гинера тоже ненавидела за то, что он появился в ее жизни так вовремя, когда она стала великой. Сука! Гнида! Знаю, чувствую, что это не он ее убил, но все равно продолжаю его ненавидеть! А сейчас, Любаня, поняла, что мы с тобой должны сделать все, чтобы нашли настоящего убийцу! И уж тогда я сама, лично задушу его собственными руками! Тварь! На кого поднял руку?!!! – заорала она, глядя куда-то в окно, обращаясь к невидимому убийце. – На ангела!

Последнее слово она сказала с невыразимой нежностью, и глаза ее моментально наполнились слезами.

– Он не только ее убил, но и меня, понимаешь? Ты понимаешь меня, Люба?! – Она зашептала это, заглядывая в глаза перепуганной Любе. – Он мне сделал больно. Лучше бы он меня убил, меня! Самая большая боль, это когда причиняют боль твоему близкому человеку. Вот это настоящая боль. И мне Люба, больно, мне очень больно!!!

И Арина разрыдалась.

– Может, тебе успокоительного накапать? – спросила Люба. – Арина, прошу тебя, успокойся. Думаешь, мне легко?

– Думаю, что нет, – всхлипнула Арина, обнимая Любу. – Ты прости меня, прости, если сможешь. Это ревность, любовь, я не знаю, как выразить это словами… Ты послушай меня внимательно. Слава богу, Валенштайм объявился и нанял толковую бабу, адвокатшу, ее зовут Елизавета Сергеевна Травина, чтобы она помогла найти убийцу. Короче, она не столько даже адвокат, сколько следователь, сыщица, не знаю… Вот тебе ее визитка, здесь номера телефонов, почта, все! Запомни, Травина! Ее весь город знает. Но она сделает это быстрее, если мы ей в этом поможем. Ты должна напрячь свои извилины и попытаться вспомнить, понять, кому была выгодна смерть Вали. Или же…

– Постой, – вдруг перебила ее Люба. – Ты сейчас так правильно сказала… Смерть близкого человека – настоящая, жгучая боль… Гинер! Может, хотели причинить боль ему? И зная о его любви к Вале, убили ее?

– А я о чем толкую?! Мы с тобой должны понять, за что кто-то возненавидел его! Ведь он – гнилой человек. Может, следует покопаться в его прошлом, а? Ты знаешь кого-нибудь из его родственников, друзей?

– Нет, не знаю. Но у него была жена. Может, стоит к ней обратиться?

– Не знаю… У меня была помощница Травиной, Глафира Кифер. Тоже умная, толковая баба. Нам всем вместе надо выяснить все про Гинера! А теперь мне пора…