Во-вторых, думая, что его жена – убийца, пусть и он побаивается ее, пусть думает, что, когда ее схватят, арестуют, посадят, она не станет молчать и потянет его за собой как соучастника.

А еще хоть это и глупость, но она хотела, чтобы он посмотрел на нее другими глазами. И не то что как бы зауважал ее за совершенное ею дерзкое преступление, просто ей хотелось, чтобы он увидел, насколько она сильная личность, раз решилась на такое. Что она не тряпка, не размазня какая.

Это потом она поняла, что совершила глупость, не рассказав всей правды. Правды о том, что же произошло на озере на самом деле.

А правда была на поверхности. Просто Вадим ничего не понял. С мелкой душонкой, объятый сильнейшим желанием присвоить не принадлежащие ему деньги, предатель, изменщик, человек с гнильцой внутри, обманщик, мошенник, подлый авантюрист, он и представить себе не мог, насколько Люба дорожила своей сестрой. И что никогда-то она ей не завидовала, а наоборот, любила ее всем сердцем и радовалась ее успехам. И что всякий раз, прося у нее денег, чтобы покрыть мужнины долги, сгорала от стыда. Понимала, что злоупотребляла добротой сестры, но просила и брала у нее деньги, осознавая, что для сестры это – не суммы, что она рада ей помочь, не задавая лишних вопросов.

То, что произошло между ними на озере, не знает никто. Кроме Валентины. И только она одна могла бы подтвердить ее невиновность.

Знала Валентина и то, почему Люба приехала к ней на озеро одна. Гинер спал в раскладном кресле, когда Люба приблизилась к месту пикника. Увидев Любу, Валя быстро встала с пледа, и они с сестрой отошли подальше от спящего Гинера, скрылись за смородинными кустами. Обнялись.

– Ты одна? А где твой Вадим? Ты ему не сказала о нашем приглашении? Не захотела его взять с собой?

– Нет, не сказала. И не захотела… Хотела просто тебя увидеть, поговорить… Без него. И без Алика.

– Ничего не буду спрашивать, – произнесла Валя, целуя сестру в щеки и усаживаясь на траву. Сорвав несколько цветов, она быстрыми движениями сплела их между собой.

– Ты что, собираешься венок плести? – Люба уселась рядом с ней и тоже сорвала несколько желтых цветков. – Я уж думала, что в октябре и цветов-то не бывает…

– Это дикая астрочка, а это, как видишь, одуванчик, он цветет до заморозков… Будет вот такой желтый букет!

– Валя, как же я тебя люблю… Как я по тебе скучаю! – Люба прислонилась головой к голове сестры. Глаза ее наполнились слезами. Она и сама не знала, откуда вдруг эти слезы.

– Ты моя хорошая… – Валя отложила цветы в сторону, обняла ладонями лицо Любы и поцеловала. – Вижу, как тебе трудно. Не тот это человек, Любаша. Всю кровь он из тебя выпьет. Но тебе решать, тебе жить. Думай сама. Знай, что я всегда буду рядом, всегда помогу. Будь моя воля, забрала бы тебя к себе. Или купила бы тебе отдельную квартиру, где бы ты могла начать новую жизнь. Ты только скажи!

– Валя, мне стыдно перед людьми за его поведение… Не могу на глаза никому показаться, – она сделала вид, что не поняла намеков сестры на возможный, если и вовсе не необходимый развод с Вадимом.

– Я помогу, не переживай… И вообще, у меня для тебя сюрприз. Вот. Я приготовила.

С этими словами, сияющая, она достала из кармана куртки банковскую карточку и протянула Любе. Какая же Валя была красивая и счастливая в эту минуту! И кто бы мог предположить, что ей осталось жить всего-то ничего…

– Это тебе. Здесь, в конверте – пароль… Карта на мое имя, но это неважно, банкомату все равно, ведь так? А если что со мной случится, в любом случае она будет твоя… Распоряжайся ими, как сочтешь нужным. Можешь все отдать своему любимому мужу, чтобы он наконец успокоился… А можешь оставить себе. Мое мнение ты знаешь… Конечно, ты можешь сказать, что я так легко обращаюсь с деньгами, потому что их у меня много. Отчасти это так. Но, с другой стороны, я отношусь к ним как к способу помочь тем, кого я люблю, кто мне дорог. А еще деньги дают мне определенную свободу.

По тому, что сказала Валя, отдавая ей карту, по выражению ее лица, по взгляду, вдруг изменившемуся, грустному и задумчивому, как если бы она была уверена, что эта карта не принесет Любе избавление от проблем, а может, и наоборот, их усугубит, Люба поняла, что на карте крупная сумма. Очень крупная. И что Валя пригласила их с Вадимом на озеро не столько для того, чтобы подышать свежим воздухом, сколько для того, чтобы отдать ей эту карту. Чтобы у них была возможность побыть с сестрой вдвоем, поговорить, оставив мужей одних и уединившись где-нибудь на полянке.

За пару дней до этого она сказала Вадиму, как бы между прочим, что Валя с Гинером отправляются на озеро, но что они приглашены вдвоем на пикник, не проронила ни слова. Не хотела, чтобы Вадим своей суетой, фальшивым смехом и дурацкими шутками испортил тишину озера, чтобы помешал спокойному общению. И когда муж в очередной раз намекнул ей, что пора бы уже попросить у сестры денег, она сделала вид, что наконец решилась, что она знает, где Валя проведет день, и собралась за город.

– Ну, ни пуха тебе, дорогуша, ни пера! – проводил ее до дверей ухмыляющийся Вадим. Губы его жирно блестели, он только что встал из-за стола, где завтракал яичницей на сале. Люба подавила в себе тошноту. Ее почему-то всю трясло. Вероятно, она еще тогда предчувствовала что-то страшное, да только не могла понять, что это подул прохладный, зловещий ветерок смерти.

– Если бы ты только знал, как для меня все это унизительно, – простонала она, застегивая куртку. – Последний раз, Вадим!

Она смотрела на него и не могла понять, как же это могло так случиться, что человек так кардинально изменился! Ведь раньше он не был таким, он был скромнее в своих желаниях, никогда не выпячивался, был поспокойнее, что ли. Деньги испортили его. Причем не его деньги…

А эти шутки, когда он намекал ей, что со смертью Вали все достанется ей, Любе, как единственной наследнице?! Чудовище!

Она хорошо запомнила весь этот день. Все то, что произошло тогда на озере. Она приехала туда на машине, но оставила ее в стороне, чтобы Алик не видел ее. Конечно, ничего особенного в том, что она приехала одна, без Вадима, не было, но если бы Алик увидел ее на машине, то первым делом спросил бы ее, где Вадим. И потом, когда встретился бы с Вадимом, спросил бы его, просто так, почему, мол, он не поехал с Любой на озеро, ведь они их ждали. И тогда Вадим поймет, что Люба его просто не позвала с собой, что она не захотела его брать. И дома будет очередной скандал.

А так, хорошо зная Гинера по рассказам сестры, зная, что он большой любитель поспать и что легко засыпает в любых условиях, что уж тут говорить о сне на свежем воздухе, Люба предположила, что сможет обратить на себя внимание своей сестры, просто появившись перед ней, тихо, чтобы не разбудить Алика.

Так оно и вышло. Люба возникла за спиной Алика, в нескольких метрах от него, и Валя, сидящая напротив Гинера с книгой в руках, сразу же заметила сестру. Улыбнулась ей, кивнула, быстро поднялась и направилась к ней. Обняла ее.