— Не надо… — сказала из последних сил.

Воздуха вдруг резко стало не хватать. Мне буквально было нечем дышать, и полные, чувственные губы Лютого придвинулись ко мне.

По телу пробежала огненная дрожь и трепет узнавания — я хорошо помнила, что Лютый целовался умопомрачительно хорошо.

Я понимала, что вот-вот должно было случить что-то непоправимое, но не обнаружила в себе сил противостоять этому. И, что ещё хуже, мне, если быть честной, не хотелось останавливать Лютого…

Однако в момент, когда моё самообладание почти покинуло тело, ставшее безвольным, резко затрезвонил телефон Лютого. Я отпрянула от мужчины, а он достал телефон из кармана и сильно нахмурился.

— Здесь будь, — приказал мне перед тем, как покинуть салон автомобиля.

Телефонный разговор длился от силу минуту, не больше. Но когда Лютый вернулся в автомобиль, он выглядел очень сосредоточенным, на лбу обозначились морщины. Не говоря ни слова, Лютый резко нажал на педаль газа и машина, совершив резкий, опасный рывок, двинулась вперёд. Желудок ненадолго подскочил вверх и опустился на привычное место.

Лютый молчал, и напряжение в салоне возрастало. Мужчина был хмурым, глаза стали ещё темнее и злее. В каждом, даже самом незначительном жесте, ощущались сильные эмоции.

— Что-то случилось?

— Да.

Снова повисла тишина.

— Мне нужно улететь из города, на родину. У меня умер дед.

Слова Лютого прозвучали тревожно и я ощутила, как над головой мужчины сгустились грозовые тучи из множества неприятностей. Под давлением более серьёзных жизненных проблем наша маленькая ссора и препирательства отошли на второй план, и Лютый больше не стал говорить на тему нашей близости.

Он вдавил педаль газа в пол, и внедорожник помчался на большой скорости.

Одновременно с эти Лютый набрал чей-то номер телефона, удерживая телефон возле уха. Я увидела, как стрелка спидометра поползла резко вверх и испытала страх, что мужчина может не справиться с управлением.

— Это опасно! Опасно вести машину на большой скорости и вести телефонные переговоры. Здесь есть специальное крепление для телефона, — указала я дрожащей рукой на держатель, установленный на приборной панели. — Скоропостижная и глупая смерть ещё никого не красила, — добавила совсем тихо, не ожидая, что Лютый прислушается.

Но вопреки моим ожиданиям, мужчина поступил правильно. Он с силой воткнул телефон в крепление и начал звонить по громкой связи. Ему не пришлось по вкусу, что пришлось вести важные переговоры в моём обществе. Откровенного говоря, я поняла не слишком многое: лишь то, что было сказано на русском, а большую часть бесед Лютый вёл на своём родном языке.

Из разговоров Лютого я поняла, что он должен улететь, хоть и не рад этому, но не может оставить семью в такой момент. Традиции и обычаи — это важное. Тем более, похороны главы семейного клана.

Однако, несмотря на то, что Лютый согласился прилететь на похороны, он был сильно недоволен. Ему пришлось оставить дела в городе в момент большой опасности.

Наверное, этот мужчина не привык бежать от проблем, он предпочитал встречать их лицом к лицу, будучи полностью вооружённым.

***

Большой город приближался с каждой секундой, и вместе с этим на меня накатывал страх. Как я буду жить в доме этого мужчины и встречаться взглядами с его женой, после того, переспала с Лютым? Я никогда не думала, что приму на себя роль любовницы, но по сути так и выходит. Тошно… Горько! Как я сожалела, что между мной и Лютым случилась близость! Но ничего уже нельзя было изменить!

— Почему тебе на месте ровно не сидится? — не выдержал Лютый, почувствовав, что я сижу как на иголках.

— Мне неловко от всего, что случилось. Будет сложно находиться в доме.

— С чего бы это?

— Твоя жена…

— Моя жена — моя забота. Не твоя. Или боишься, что Динара узнает и начнёт тебя гнобить?

Я кивнула.

— Динара не такая. Она была приведена в мой дом с одной целью — скрепить браком деловые связи и упрочнить их, родив наследника. У меня очень хорошие отношения с её отцом, не только деловые. Он всё прекрасно понимает и согласен на суррогатное материнство.

— Но не жена?

— Динара не может выносить ребёнка. Врачи сказали, что не выносит никогда! Она на этот счёт немного повёрнутая и жаждет малыша больше моего. Поэтому она сделает всё, чтобы ты выносила желанного ею ребёнка.

— Но ты улетаешь…

— Да, и придётся отложить процедуры. Пока считай, что у тебя предподготовка. Не напрягайся, наслаждайся комфортом, трескай витамины… Нагрузка на твой организм скоро будет колоссальная.

— По-твоему, всё так просто.

— Я вижу проблему и решаю её, не медля. Тебе тоже не советую ничего усложнять. Проблем у тебя хватает и без лишнего беспокойства по пустякам. Насчёт Динары не переживай. Ты лишь временно проживаешь в моём доме, но никогда не станешь его частью. Ты — моя гостья. К тому же, гостья с ребёнком, — сказал Лютый, имея в виду моего племянника. — К гостям и детям у моего народа особое отношение. Уважительное… Но только если гость не станет врагом.

Что-что?!

Я мгновенно похолодела от страха и прошептала:

— Я думала, что мы разобрались с подозрениями. Я думала, что ты понял: я никогда не была причастна к делам Антона.

— Разобрались с подозрениями?! — искренне удивился Лютый. — С чего бы? Или ты так решила из-за той ночи, что мы провели вместе? Если так, то ты зря подумала, будто всё в прошлом. Постель не мешает мне здраво мыслить и не снимает с тебя тень подозрений. Ты на крючке, Маша, и будешь болтаться на нём до тех пор, пока ситуация не разрешится. Или пока ты не исполнишь данные обещания, родив мне наследника. Ты на крючке, и я слежу за тобой, — жёстко повторил Лютый.

Слова мужчины были словно холодный душ с крупными ледяными градинками.

Я поняла, что успела нафантазировать себе невесть что, по поводу случившейся близости. Конечно, для меня, впервые познавшей мужчину в постели, это событие стало очень значимым. Но для мужчины, привыкшего менять девушек, проведённая ночь не была чем-то особенным. Просто ещё один эпизод, разрядка напряжения…

Я заставила себя перестать думать о Лютом.

Но это было сложно сделать, когда он находился рядом: жёсткий, властный, грубоватый, ненавистный и…. притягательный.

Под запретом.

Мне не стоило даже думать о нём.

***

Как только мы оказались в черте города, за машиной Лютого пристроились два автомобиля. Даже я это заметила и начала нервничать. Однако Лютый успокоил меня:

— Это свои, — небрежно бросил мне и продолжил вести автомобиль, как ни в чём не бывало.