На околице пост, я из кузова его обижу и остаюсь на месте. Единственный секрет с той стороны ближе к лесу у воды. Ристо сидит чуть дальше, на противоположной стороне дороги, секрет ему с Костей виден. Ты опускаешься как можно ниже к баранке, чтобы тебя случайными пулями не достали, и притормаживаешь у Ристо.

Сразу уезжаете до края болота с левой стороны. Там выгружаете ту часть продуктов, что ребята смогут унести с собой и ещё мешков шесть, но ни в коем случае не все и ты уезжаешь до первого поворота в лес направо. Там дорога идёт прямо к дальнему озеру. Загоняешь грузовик в озеро, а сам возвращаешься к посёлку.

Если всё правильно сделаешь, когда немцы найдут грузовик то, увидят в кузове не все выгруженные продукты и будут прочёсывать острова на том озере и леса в противоположной от нас стороне.

Те шесть мешков, которые вы выгрузите у высадки Ристо тоже завлекаловка. Не найдя нас у озера, командир егерей прикажет прочесать все обочины дорог в том направлении. Когда мешки с крупами обнаружат, то поставят около них засаду и будут ждать, когда мы за ними вернёмся. Пусть посидят, глядишь, и война к тому времени закончится.

Мы с тобой встречаемся у крайнего левого лодочного причала завтра в три ночи. Нам ещё документы с острова забирать. Ристо скажешь, чтобы ждал нас на второй точке сбора через неделю. Раньше мы с тобой всё равно не успеем. Вы оба знаете, где это.

— А ты? — Насупился Степан.

— А я погоню придержу, а потом уйду обратно в посёлок. Никому и в голову не придёт, что кто-то из нападавших в посёлке остался. Не забудьте, потом полицая пристрелить. Не возражай. Я так решил и точка. Пока я занимаюсь творчеством, собери продукты, что понесут ребята, чтобы могли сразу ухватить и на спину закинуть. Поищи чай. Отложи себе и мне по восемь банок тушёнки и галеты, если есть и выкинь из кузова водилу.

Отдельно в ранец насыпь сахара. У нас детишек четверо, да и самим подсластиться никогда не помешает, но сахар и соль со склада забери все. Отправишь в озеро вместе с грузовиком, порадуешь фрицев. Если будет время, вскрываешь мешки и высыпаешь «сладкую и солёную жизнь» в озеро, нет, загоняй грузовик в воду так.

Говорят сахар и соль — белая смерть. Долгой жизни мы егерям не обещаем, но остаток пусть без сладкого поживут. — После чего, не обращая внимания на Степана, принялся мастрячить заготовки для «растяжек», чтобы потом время зря не терять.

В общем, ничего сложного. Два колышка сантиметров по семьдесят, к которым примотаны брезентухой по три лимонки. Связываю кольца гранат телефонным проводом длиной метров двенадцать. На месте останется только загнать колышки в землю по краям дороги и разогнуть чеки.

Шесть лимонок не детская хлопушка. Машину точно остановят. Хотя бы одно колесо накроется, а больше и не надо. Минут пятнадцать форы выиграть и всё: Ристо с дороги уйдёт. Степан спокойно проедет ещё четыре с небольшим лишком километра и свернёт направо на лесную дорогу к дальнему от посёлка озеру.

Пока егеря грузовик обнаружат, пройдёт не один час. Времени у моего напарника будет вагон и маленькая тележка, а один Степан следов не оставит. Видел я, как этот массивный здоровяк двигается по лесу, листик не замнёт, веточка не шелохнётся. В наблюдении сидит, кажется, что и не дышит.

При таком раскладе искать немцы будут всю нашу группу. Значит, подумают, что беглецы уплыли на лодках на острова на том озере, а Ристо тем временем по краю болота уйдёт в противоположную сторону. Главное самому там не маячить лишнего. Я Степана потому в напарники и выбрал. Он единственный кто водит машину, а план этот продумал перед заходом в посёлок, после наблюдения и проговорил его с Ристо.

Просто я ночью всё это собирался делать, но так даже лучше — ночной пост ещё не выставили и суточный секрет не поменяли. Секрет этот уже почти сутки просидел и глаза у наблюдателей замылились. На околице пост только из двоих немцев. Они стоят для проформы, открыто как пугала, а прикрывает их как раз тот секрет у леса.

Нет. Надо ещё одну «растяжку» сделать, может, воткну, где-нибудь, да и провод телефонный ещё остался, но, пожалуй, сделаю я не «растяжку», а «имитационку» с сюрпризом. Причём из немецких гранат.

Управились мы ещё через полчаса, никого не встревожив. Стоит машина у склада и стоит. Значит надо кому. Закончив, загрузились, закрыли ворота склада, я заскочил в кузов, а Степан завёл грузовик.

Не спеша, как будто, так и надо мой напарник объехал склад, свернул в проулок и покатился по нему, огибая центр посёлка. Через десять минут свернул опять, проехал метров четыреста и повернул ещё раз. Ещё пяток минут и вот он сарай. Ну да, двое часовых. С этой стороны стена сельсовета глухая, окон в ней нет. Степан остановил машину, с хрустом переключил передачу и стал сдавать назад. Часовые с любопытством принялись наблюдать за потугами Степана загнать грузовик в неширокий заезд. Наконец с третьего раза ему это удалось.

Я наблюдал за часовыми сквозь щель в борту. Ну, всё. Теперь моя очередь. Одет я в немецкий камуфляж разведчика, голова замотана бинтом. Повязка прикрывает и часть лица, и нижнюю челюсть. Не спеша, привстал на колени и трижды постучал в борт прикладом автомата. Стоял я спиной к часовым и моего лица они не видели. Вот Степан вышел из машины и стукнул дверью. Я встал на ноги, взял один из мешков и, держа его перед собой, повернулся к часовым.

Любопытство и кошку губит. Часовые уже стояли у борта и с интересом заглядывали в кузов, так что мне оставалось только протянуть им мешок с рисом, который они и приняли. Так с ним в обнимку и легли. Выпрыгнул из грузовика я в тот самый момент, когда тяжесть мешка легла на руки часовых, и тут же ударил штыком левого немца сбоку в шею. Правого уже зарезал Степан, неслышно появившись рядом с немцем. Чистенько.

Говорить нам ничего не надо. Я к двери, закрытой на простой засов, Степан закидывает часовых в кузов и привязывает за кабиной опознавательный знак — длинный метра в три дрын прихваченный нами у склада. В самой верхней точке привязан пустой вещмешок. Увидев такой натюрморт, Ристо с Костей возьмут на прицел секрет у леса и откроют огонь, как только я обижу часовых у выезда.

Открыв дверь на пару ладоней, прислонился плечом к косяку. Ибо нефиг. Какой бы не был старшина избитый, а получить его кулачищем по голове, желания у меня никакого нет, так что сразу в полголоса обозначился.

— Старшина. Галина Александровна. Это сержант Малахов. Выходите. Только тихо. — Женщина подошла первой, за ней едва передвигаясь, старшина.

— Точно Малахов. Живой, а немцы сказали, что вас всех на болотах перебили. — Чуть слышно прошептал забитый, но не сломленный пограничник. Женщина так и молчала, с надеждой глядя на меня.

— Замотаются егеря нас перебивать. Перебивалка у них ещё не отросла. Все живы. И Катя, и дети, и Мария Васильевна и все мы. Я вам товарищ старшина говорил: нас слишком мало чтобы фрицев радовать. В рот им бочку дёгтя. Грузитесь. Степан поможет. — Не стал я ничего скрывать.

— Только выполнять мои приказания. В кузове машины лежать не высовываясь. — Старшина медленно кивнул головой, а женщина порывисто приникла ко мне крепко обняв двумя руками и тут же отодвинулась.