Мерседес, конечно, был куда привлекательнее ржавой пятерки,под колесами которой тетя Каля едва не нашла свой конец, да и сам брюнет былкуда представительнее тщедушного виновника аварии, и тетя Каля, благосклоннопосмотрев на обаятельного мужчину, позволила ему усадить себя на мягкое кожаноесиденье.

— Нет, но вы точно в порядке? — осведомилсябрюнет, садясь за руль. — У вас точно ничего не болит?

— Так что ж! — тетя Каля лихо махнула загорелойрукой. — Дак я ж крепкая! Разве ж мне чего сделается?

— Какая женщина! — воскликнул галантный мужчина,плавно трогаясь с места. — Но уж напугались вы, наверное, здорово! Надовам для снятия стресса немножко принять…

— Напугалась? — переспросила тетя Каля. — Такшо ж вы такое говорите? Я ж на черноморском привозе стояла, я милицейскойоблавы и то не пугалась, а тут напугаюсь!

— Какая женщина! — с восхищением повторилбрюнет. — Я таких прежде не встречал!

— Да разве ж тут у вас встретишь! А принимать я ничегоне принимаю, — продолжала тетя Каля, порозовев от комплиментов, — отэтих лекарств один только вред…

— Да разве я вам про лекарства говорил? —покосился на нее мужчина. — Зачем вам лекарства? Я имел в виду принятьнемножечко вина хорошего, а еще лучше — армянского коньячку, да с хорошей закусочкой..,вы же не обидитесь, если я вас приглашу в ресторан.., отметить знакомство? Тутблизехонько один очень хороший недавно открыли…

Тетя Каля подумала, что хотя и не переломала рук и ног, нопосле падения на асфальт находится все же не в лучшей форме, и одетанедостаточно хорошо для похода в ресторан с новым знакомым.

Свое парадное шелковое платье, то самое, где были пунцовыецветы на лиловом фоне, она, конечно, не надела, потому что шла на рынок. Сейчасна ней было ярко-желтое ситцевое платье, в меленький синенький цветочек. Платьебыло новое и топорщилось в некоторых местах, но все же недостаточно приличноедля ресторана. Так подумала тетя Каля и вежливо отказалась.

Брюнет был чрезвычайно расстроен.

Он довез Калерию Ивановну до дома, помог выйти из машины,галантно подвел к самому подъезду на глазах несущих бессменную вахту старух ипопросил назвать свое имя.

— Калерия Ивановна, — сообщила зардевшисьочарованная дама.

— А я — Георгий Нахапетович, — церемоннопредставился в ответ ее новый знакомый.

— Тетя Каля, что с тобой? — удивленно спросилаЛола, открыв ей дверь.

Сама она тоже имела вид не блестящий. То есть по сравнению стеткой все в ее внешности было совершенно нормально, она успела снять жуткийсеренький костюмчик и причесаться, но человек, хорошо знающий Лолу, мог бызаметить подозрительный тревожный блеск в глазах и некоторую неуверенность вдвижениях.

— А что? — смутилась Калерия Ивановна. —Неужели это так заметно?

— Конечно, заметно! У тебя платье на боку порвано, нащеке грязь, и волосы все растрепались!

— Ой, правда! — проговорила женщина, оглядев себяв зеркале. — А он ничего не сказал! Но скажи, Олечка, я ведь еще ничего?

— Тетя Каля! — удивленно воскликнула Лола. Тыникак нашла бойфренда?

— Кого?

— Обожателя!

— Ну что ты говоришь, Оля, — Калерия Ивановнапорозовела, — какого обожателя? Я женщина порядочная.., но вообще-топознакомилась с очень приятным мужчиной…

— И где же ты с ним кувыркалась, что платье порвала?

— Ну как тебе не стыдно! Я чуть под машину не попала…

— К нему? Тогда понятно, что он решил тебя обаять —чтобы ты на него в суд не подала!

— Да ничего не к нему! Какая ты все-таки вредная! Подмашину я совсем к другому попала, а Георгий Нахапетович мне помог, и до домадовез, до самого подъезда…

— Вот как, — сухо проговорила Лола, — значит,уже Георгий Нахапетович!

— А что такого? Между прочим, у него мерседес…

— Ну вот ведь как… — Лола неожиданнопригорюнилась, — не успела ты к нам приехать, как у тебя появилсяобожатель на мерседесе, а я тут живу-живу, и хоть бы кто…

— Ольга! — возмутилась тетя Каля. — Как тебене стыдно? У тебя — Леонид, такой приличный, интересный мужчина! Я, междупрочим, при живых мужьях ничего себе не позволяла!

— Зато сколько у тебя их было, этих мужей! А у менявсего один, да и того вечно где-то носит! — в сердцах сказала Лола, а просебя добавила:

«И вообще никакой он мне не муж! И я лучше выброшусь сбалкона, чем выйду когда-нибудь замуж за этого негодяя!»

В пылу беседы с самой собой она как-то упустила из виду, чтоЛеня и не предлагал всерьез ей свою руку и сердце. Еще она уже успела позабыть,как Леня только что спас ее от неизвестного злоумышленника, и помнила только,как он обругал ее и пригрозил по возвращении разобраться с ней и с теткой.Конечно, с тетей Калей у него этот номер не пройдет, тетка сама кого угоднопереорет, пускай Ленька попробует повысить на нее голос.

Даже интересно посмотреть, что из этого получится…

От этой мысли Лола повеселела и ощутила, что безумно хочетесть. Она только позавтракала сегодня, а потом пила жидкий пустой чай у старухиСомовой. Отвратительный кофе, принесенный грубой официанткой, Лола не стала ипробовать.

Тетя Каля между тем умылась, наскоро разгребла колтун вволосах и ринулась на кухню. И вот уже кипит вода в кастрюле, и варится в нейвпечатляющий кусок мяса, а тетя Каля режет овощи и разделывает огромную рыбину.На кота, притащившегося на упоительный запах, тетка взглянула так грозно, чтоон сразу понял тщетность своих устремлений и удалился, напоследокдушераздирающе мяукнув.

— Тетя Каля, а давай пока чаю попьем, —заискивающе промурлыкала Лола, — а то есть очень хочется.

— Это можно, — закивала тетка, — аппетиту этоне повредит.

Лола с воодушевлением полезла в холодильник и тут заметила,что исчез весь сыр. Неужели Ленька съел утром? Да не может быть, тетка кормилаего голубцами и домашней колбасой.

— Я тебе, Ольга, должна сказать, — начала тетяКаля, — что в квартире у тебя, конечно, порядок, но в холодильнике — сущийкошмар.

— Кошмар-ор! — заорал попугай, услышав знакомоеслово.

— Сыр совершенно протух, я его выбросила! заявилатетка.

«Начинается!» — подумала голодная и обозленная Лола, давясьсухой булкой.

— Тетя Каля! — сердито проговорила она, проглотивкусок. — Ты вроде из Черноморска приехала, а не с глухой таежной заимки! Увас там что — французских сыров не бывает? Они же специально такие, с плесенью!Плесень на них нарочно выращивают! Очень вкусно, между прочим!