всегда справляемся с эмоциями. А Фанни боится, что Луке достанется сильнее.

- Он плохо поступил? – обращаюсь я к Фанни. – Его надо наказать?

Она отрицательно мотает головой.

- Простите, мессер, - бормочет Лука.

Нелегко ему, бедному, вниз головой…

- Встань, - приказываю я. – Ножки целуй нашей девочке, за то, что выругался в ее присутствии.

Фанни открывает рот, чтобы возразить… и закрывает его, натолкнувшись на мой взгляд. Вот так и молчи, крошка.

Лука встает на колени у кровати и, наклоняясь, целует ступни Фанни. Она поджимает пальчики, но ненадолго – Лука лижет их языком и посасывает, затягивая в рот. Наблюдать при этом за Фанни – одно удовольствие! Я знаю, что Лука балует так своих любовниц, а для нее это впервые. Ничего, пусть порадуется. Лука умеет работать языком.

Прекрасно, малыш! Но я тоже жажду твоей ласки.

Заставляю Луку встать и целую его сзади в шею, запуская пальцы в густые волосы. Мой рыжик… Я ведь запал на тебя сразу, едва увидел. А когда узнал лучше, то понял – никуда не отпущу. Никогда. Ни за что. Я чувствовал, что он примет мои… особенности. И не ошибся.

Лука вжимается задом в мой пах, пытается повернуться, но я не позволяю.

- Ложись.

Фанни благоразумно отползает на противоположный край кровати. Она не испугана, просто предпочитает не мешать. И правильно.

Лука ложится на живот, и я провожу ладонью по красной горячей коже. Хочется лизнуть ее языком, почувствовать солоноватый вкус, и я не отказываю себе в этом желании. Нависнув сверху, целую спину вдоль позвоночника, постепенно спускаясь ниже и ниже. Сжимая бедра ладонями, провожу языком по ямочкам на пояснице. Развожу руками ягодицы и надавливаю пальцем на колечко ануса.

- Фанни, - зову я. – Подай.

И киваю в сторону стола. Она шустро хватает с него баночку и протягивает мне.

- Нет. – Мне в голову приходит новая идея. – Сделай это сама.

Лука замирает и, кажется, не дышит. И напряжен так, что мышцы бугрятся на спине. Однако возразить не решается.

Фанни зачерпывает пальцами смазку и, повинуясь моему взгляду, осторожно размазывает ее по анусу. Я ввожу сразу два пальца, нащупывая мягкий набухший бугорок. Лука дергается и захлебывается воздухом, и я переворачиваю его на спину, продолжая насаживать на пальцы.

Взгляд Луки туманится, но полон обожания и тепла. На головке члена выступила прозрачная капля.

- Фанни, - опять зову я.

И опять ей хватает одного взгляда, чтобы понять, о чем я прошу.

Тонкие пальчики крепко сжимают член у основания. Лука громко стонет, запрокидывая голову. Я рывком снимаю штаны, перед глазами все плывет от возбуждения. А Фанни тем временем наклоняется, чтобы облизать головку члена Луки.

- Спасибо, крошка, - шепчу я, пристраиваясь между широко разведенных ног.

Фанни отстраняется, и я беру Луку резко и сильно, каждым движением выбивая громкие крики и стоны. Достигнув края, Лука замирает, а потом кричит в голос. Меня срывает следом, и я падаю на него, хватая ртом воздух. В глазах темнеет…

Я очнулся в объятиях Луки. Заметив, что я открыл глаза, он улыбнулся. Я поцеловал его и перекатился на бок, приподнялся на локте, ища глазами Фанни.

Она сидела на стуле, забравшись на него с ногами, и таращилась на нас.

- Испугалась? – спросил Лука хрипло.

- Нет, - ответила она тихо. – Мне понравилось.

- Мне тоже, - хмыкнул он. – Фанни, иди к нам.

- Нет, - отказалась она. – Пойду к себе.

Я моргнуть не успел, как она исчезла из комнаты. Лука дернулся было следом, но я поймал его за руку.

- Не спеши. Пусть побудет одна. Похоже, ей это нужно.

32. Озарение

Фаина

Мне не просто понравилось то, что делали мужчины. Потрясение и возбуждение – вот что я чувствовала. И знала, что не справлюсь ни с тем, ни с другим, если останусь в спальне Севира.

Я не сдерживала слезы – их не было. Меня как будто вывернули наизнанку, а потом обратно, перепутав органы местами. Забравшись под одеяло, я дрожала, но не от холода. Ночная сорочка больно царапала отвердевшие соски, кожа пылала, а от истомы, разливающейся внизу живота, хотелось крепче сжать ноги.

Истинная связь сильно меня изменила. Я не испытывала ничего подобного, находясь рядом с мужем. Правда, и он не вел себя так, как Севир и Лука. Мои истинные показали мне, каким может быть удовольствие, а теперь я узнала, что такое любовь.

Иначе происходящее между Севиром и Лукой назвать нельзя. Такой может быть только любовь – настоящая, искренняя, сильная. Никакого сравнения с тем, что они испытывают ко мне.

Пожалуй, только теперь я до конца осознала, отчего Севир меня отталкивал. Истинная связь - не только фальшивые чувства. Они еще и слабее, чем настоящие.

Я никогда не любила так, как Севир и Лука. Правда, и меня никто так не любил.

Не выдержав, я сунула руку между ног. Влажно и горячо. Меня потряхивало от желания получить разрядку. Осторожно коснулась пальцем клитора, а потом, осмелев, стала ласкать себя, представляя, что это пальцы Луки.

- Вонючий крот! Фанни!

Сердитый голос Севира раздался совсем рядом, и я вскрикнула от неожиданности.

- Отшлепаю! – пообещал он грозно. – Убежала, чтобы заняться этим в одиночку?

Я удрученно молчала. А что ответить? С одной стороны, никто не запрещал мне удовлетворять себя. С другой, я никогда таким не занималась, считая это неприличным.

- Фанни…

Севир присел на кровать, лицом ко мне.

- Простите, мессер, - пробормотала я, прикладывая ладонь к щекам, горящим от стыда.

- Опять ошибся, - вздохнул он. – Я посчитал, что ты хочешь побыть одна, чтобы осознать увиденное, а ты…

- А я? – Пришлось задать этот вопрос, так как он замолчал.

- Ты обманула. – В голосе Севира не было гнева. – Потому что испугалась.

- Нет, - возразила я.

- Ты горишь от желания, но сбежала после того, как мы позвали тебя в постель? – Он усмехнулся. – Да, Фанни. Это страх. Слишком жестко для такой крошки, как ты? Не отвечай. Это очевидно.

- Нет, - повторила я упрямо. – Я ушла… потому что… потому…

Признаваться себе легче, чем Севиру. Я и Луке не смогла бы признаться, а ему – тем более.

- Почему же, крошка?

- Я лишняя в вашей спальне, - выдохнула я наконец.