И когда Александра отрицательно покачала головой, Татьяна изумленно протянула:

– Неужели не поняла? Да это его жена!

– Постой… – Художница сдвинула брови, глядя на подругу. – Ты считаешь, это супруга твоего Ромео?! Как его там…

– Жена Владислава! – кивнула Татьяна. – Кто же еще?! Других врагов у меня нет!

– Но это ужасно… Если она пошла на такое, она психически ненормальная…

Александра оглянулась на барную стойку. Парень исчез, что не очень ей понравилось. Роман, делая вид, что не замечает женщин, натягивал куртку. На улице стремительно светлело, тучи расходились, еле видная морось висела в воздухе, больше напоминая туман. Пройдя мимо подруг к выходу, мужчина едва кивнул Александре, словно забыв их милую болтовню всего полчаса назад. Художница и сама ощущала неловкость, хотя ее вины в том, что в этом крошечном мирном городке произошла подобная история, не было никакой.

– Она ведь вчера, по телефону, угрожала тебе физической расправой? – припомнила Александра, когда за Романом закрылась дверь. Теперь они остались в помещении одни. – Но ведь только в том случае, если ты не отстанешь от ее мужа?

Плечи у Татьяны вдруг сильно затряслись. Она закрыла лицо ладонями, издав сдавленный хриплый стон, испугавший Александру.

– Отстала уже… – глухо ответила Татьяна. – Сегодня Влад позвонил, юлил, крутил вокруг да около, пока я не поняла все.

Опустив руки, она взглянула на притихшую Александру. Ее лицо выражало крайнюю степень усталости и отчаяния. Татьяна, всегда свежая и ухоженная, казалась теперь намного старше своих сорока с небольшим лет. Горькие складки у рта обозначились резче, глаза погасли, между бровей проступила глубокая морщинка.

– Я сама его прямо спросила, не стоит ли нам расстаться, раз его благоверная все узнала? Думала, что он станет меня успокаивать, обойдемся, мол… А он… Он сказал, что так будет лучше для всех, ведь у него семья. И у меня, сказал, семья тоже, об этом нельзя забывать… Хотя он прекрасно знает, что моей семьи уже нет, как таковой. Тот еще оказался трус.

– Конечно, вечно так продолжаться не могло! – рискнула заметить Александра. – Но то, что он бросает тебя в такой момент, когда нужна помощь, это подло. И знаешь, не стоит о нем жалеть!

– А я не жалею… Я только злюсь на себя, почему не разобралась в нем раньше, зачем доверяла? – Татьяна судорожно вздохнула и полезла сперва в один карман промокшей куртки, потом в другой. Выругалась. – Представь, я ведь сумку там же, в подъезде, на полу оставила. Совсем с ума сошла. Побежали туда скорее, так можно и без паспорта остаться. И без кредитки… До чего меня напугала эта проклятая психопатка! Ведь у самой трое детей, знает, что у меня двое, сама мне вчера по телефону этим глаза колола! И решила меня отправить в могилу, а сама сесть в тюрьму! Ну, не дура?! Из-за больного самолюбия! Мы бы с ее бесценным супругом и так расстались!

Александра с трудом дозвалась бармена. Наконец парень появился из подсобного помещения и принял деньги. С Татьяной, стоявшей у входа и настороженно глядевшей на улицу, он больше не заговаривал и даже старался не смотреть в ее сторону. Зато обратился к Александре, понизив голос почти до шепота:

– В вашу знакомую правда стреляли?

– По всей видимости, это какая-то случайность, – так же чуть слышно ответила Александра. Она понимала, что Татьяна, даже боясь за свою жизнь, всеми силами постарается избежать огласки этой неприглядной истории.

– Хорошенькая случайность… – пробормотал парень. – Где это случилось? Где вы остановились?

– На Первомайской, в частном мини-отеле. Забудьте, пожалуйста, мы не собираемся поднимать шум. Мы сегодня же уедем!

Александра старалась говорить как можно спокойнее, убедительным тоном, хотя понимала всю абсурдность своих слов. «Это было самое настоящее покушение на убийство, а я делаю вид, что произошла маленькая неприятность…»

– Дело ваше… – с сомнением произнес парень. – Только вы сами должны понимать – город у нас маленький, завтра все будут только об этом говорить. Милиция все равно узнает. Мне на вас заявлять смысла нет вроде бы… А все-таки прибежала она ко мне, и я, получается, ничего не сделал, никуда не позвонил…

– Никто ни о чем говорить не будет, если вы сами никому не расскажете! – настаивала Александра. – Мы уедем немедленно!

– Долго ты? – окликнула ее подруга, уже приоткрывшая дверь.

– Сейчас! – бросила ей Александра и снова повернулась к парню, прошептав: – Понимаете, тут вам не о чем сообщать. Прибежала женщина, говорила что-то в бреду, ей было плохо, вы ей дали выпить, она ушла. Все.

– А эти? – парень многозначительно указал на опустевший столик, за которым сидели приятели, игравшие в шашки.

– Они слышали и видели не больше. Да она просто не в себе, неужели не видно? У нее сейчас очень сложное время. Это просто нервный срыв и истерика!

Последние слова неожиданно убедили парня. Александра смогла наконец оставить кафе, больше не казавшееся ей островком спокойствия и уюта. Подруги вышли на улицу и, отойдя на несколько метров, принялись совещаться. Предложение Александры о немедленном отъезде Татьяна приняла с энтузиазмом.

– В Минске я с ней разберусь! – пригрозила она тесно стоящим в ряд двухэтажным домикам, выслушавшим ее с молчаливым недоумением.

– Если эта женщина стреляла в тебя, у нее будут большие проблемы, захочешь ты с ней разобраться или нет, – заметила Александра. – Плохо то, что у нее дети. Ты говорила – трое?

– Трое… – мрачно подтвердила Татьяна. – Немыслимо… Но конечно, ей страшно потерять богатого мужика, она готова на все, чтобы меня устранить. Думаю даже, она не хотела меня убивать, а просто решила напугать до смерти.

– Если ты хочешь действительно все сделать по закону, нам с тобой надо идти сейчас же в милицию, – Александра взглянула на часы, потом на серое небо, непрерывно сеявшее дождь, как сквозь мелкое сито. – Пока у свидетелей свежие впечатления.

Но Татьяна стояла на своем, не желая впутывать посторонних в «семейное дело», как она его упорно называла. Глядя на ее раскрасневшееся, воодушевленное лицо, Александра спрашивала себя, а не воспользуется ли ее предприимчивая подруга оплошностью соперницы, чтобы завоевать наконец ее супруга окончательно? «Ревнивая жена – это закономерно, если муж изменяет. Но ревнивая жена, которая стреляет в любовницу, – это повод задуматься очень, очень о многом…»

Прежде всего, следовало все же вернуться в тот злополучный подъезд, где состоялось покушение. Татьяну вновь начало трясти, едва они переступили порог. Вещи оказались на том месте, где испуганная женщина рухнула на пол, – видно, благодаря дождливой погоде никто из дома не выходил, ничего не пропало.

– Погляди, видишь, я не вру! – Татьяна торжествующе указала на большой выщербленный кусок штукатурки, валявшийся на полу, и на глубокую дыру в стене.

– Я и не думала, что ты врешь, ни секунды, – Александра осторожно коснулась пальцем дырки, провела по острому краю. – Господи помилуй, если бы ты вовремя не упала…