Человеческими? Или… Сознание Кэсси наводнилось образами, в основном, позаимствованными из фильмов ужасов: руки скелетов, едва прикрытые ломтями разлагающейся плоти; смуглые ручки с мертвенно-синюшными ногтями; обезображенные пятерни, клешни из могил…

«Боже мой, за что?… Я так с ума сойду. Пожалуйста, останови это или я умру. Лучше умереть, чем когда так страшно».

Но умереть оказалось не так-то просто. Бог не остановил этот ужас, и пытка неизвестностью продолжилась. Кэсси очень хотела бы верить, что видит кошмарный сон, но она прекрасно знала, что не спит. И что, сколько бы ни молилась, не проснется.

Вдруг все остановилось.

Ее больше не несли - просто держали. Затем наклонили… она забрыкалась и коснулась ногами земли. Ее поставили и развернули простыню. Она почувствовала, как легкий ветерок обдувает ноги и хлопает по ним ночнушкой. Ей развязали руки.

Она сделала вялую попытку схватить нападающего, но ее поймали за запястья и завели руки за спину. Она по-прежнему ничего не видела - что-то закрывало ей голову, что-то типа мешка; она задыхалась от жары и отсутствия воздуха. Кэсси шаталась - она пыталась бороться, лягаться, но понимала, что сил на это у нее больше нет.

Затем сзади раздался смех. Тихий смех. Томный, но сильный. Задорный, но со зловещими нотками. Смех, расставивший все по местам. Смех Фэй.

Кэсси думала, что страшней, чем то, что она пережила, не бывает. Но нет, она жестоко ошибалась. Она вообразила призраков, зловещих мертвецов, восставших из ада, чтобы утащить ее в свои обжитые могилки под землей. Но все эти дикие и сверхъестественные страхи меркли по сравнению с тотальным ужасом, охватившим ее при звуке этого смеха.

За считанную долю секунды в мозгу прокрутился сценарий: «Конечно, это Фэй убила Кори, а сейчас она убьет меня».

- Иди, - сказала Фэй, и Кэсси почувствовала толчок в спину. Поскольку руки оставались связанными, шла она неуверенно. Она пошатнулась и сделала шаг вперед. - Прямо иди, - повторила черноволосая.

Держать равновесие было непросто. Вдруг она почувствовала поддержку. Чья-то рука подхватила ее сбоку. Значит, Фэй не одна. Разумеется, не одна. Как бы она в одиночку несла Кэсси?

Только сейчас Кэсси поняла, как это важно - видеть. Идти вперед в никуда было чертовски страшно. А вдруг Фэй ведет ее к обрыву?

Хотя нет, не к обрыву: они не на скалах - на пляже. Несмотря на то, что зрение ей так и не вернули, остальные органы чувств теперь, без простыни, работали исправно: слева отчетливо шумел прибой - медленный и ритмичный; под ногами хрустел чуть влажный песок; легкий ветерок, задравший ее ночнушку до середины икры, веял свежестью и прохладой. Пахло солью и водорослями.

- Стоять! - раздался приказ.

Кэсси непроизвольно подчинилась. Она пыталась проглотить слюну, но язык будто приклеился к небу.

- Фэй… - сумела выдавить девушка.

- Молчать! - раздался новый приказ: голос звучал резко, какая там томность! Кошка выпустила когти. Кто-то дотронулся до шеи Кэсси и начал ее сдавливать. Девушка напряглась, и тут чьи-то руки ухватились за низ мешка и начали его затягивать. - Не разговаривать, пока не спросят. Не шевелиться, пока не прикажут. Ясно?

Кэсси беспомощно кивнула.

- Теперь сделай шаг вперед. Поверни налево. Остановись. Стой прямо тут. Не издавай ни звука.

Руки опять взялись за шею Кэсси. Восхитительный порыв прохладного воздуха ударил в лицо - с нее сняли мешок. Яркий свет залил пространство вокруг, и глазам девушки предстала удивительная сцена.

Черное и белое - вот что она увидела сначала: пространство казалось строго поделенным на черное и белое, совсем как поверхность Луны.

Но луна сияла в небе - напротив нее: чисто-белая, только что поднявшаяся, она зависла над океаном в виде идеального полумесяца. Океан был таким же черным, как и небо, только пена призрачно мерцала на гребнях волн. И на фоне этой картины застыла фигура, светящаяся бледным светом.

Диана?

Тонкое белое платье-рубашка с короткими рукавами; к предплечью пристегнут широкий серебряный браслет со странной гравировкой; на лбу красуется диадема с развернутым кверху полумесяцем. Длинные распущенные волосы будто бы сотканы из лунного сияния…

В руке она держала кинжал.

С ужасающей остротой вспомнила Кэсси свой сон-видение.

«Жертвоприношение», - произнесла то ли мама, то ли бабушка в ее сне.

Так она здесь для этого? Для того чтобы стать жертвой?

Завороженно взирала девушка на лезвие кинжала, отражающее свет луны, затем посмотрела на Диану.

«Я бы никогда не поверила, никогда и ни за что, что ты можешь убить меня. Но в руках у тебя нож - я вижу его. Как, скажи, мне не верить собственным глазам?!»

- Повернись! - приказал голос.

Кэсси почувствовала, что тело ее поворачивается.

На песке был начертан довольно большой круг. По всему кругу и за его пределами стояли свечи. Море свечей всех цветов и размеров. Воск плавился и падал прямо на песок. Судя по тому, как накренились некоторые свечи и сколько воска скопилось у их основания, можно было предположить, что горели они уже довольно долго. Пламя порхало в такт легкому ветерку.

В круге стояли члены клуба. В перепуганном сознании Кэсси их лица мелькали как вспышки молний: те же лица, что за полдня до этого она видела в задней комнате, выглядели сейчас гордыми, красивыми, нездешними.

Фэй стояла среди них. Она была одета во все черное. И если волосы Дианы казались сотканными из лунного света, ее волосы словно состояли из тьмы.

Диана прошла мимо Кэсси и вступила в круг. Внезапно очумевшая героиня увидела, что круг, начертанный на песке, не замкнут. В его северной части - как раз напротив нее - зияла брешь. Девушка находилась в нескольких сантиметрах от границы круга.

Вздрогнув, она подняла глаза, ища поддержку на лице Дианы. Лицо старшей подруги не выражало ничего: оно казалось бледным и отстраненным. Сердце Кэсси застучало еще сильнее.

Диана заговорила чистым и мелодичным голосом, но слова обращались не к названой младшей сестре.

- Кто бросает ей вызов?

В ответ послышался хриплый голос Фэй.

- Я.

Кэсси заметила кинжал, только когда Фэй приставила его прямо к ее горлу. Лезвие покалывало. Бедняжка постаралась замереть и ни о чем не думать. Полуприкрытые загадочные очи черноволосой бестии смотрели прямо на нее: в их медовых глубинах затаилось свирепое наслаждение и тот же жар, который Кэсси разглядела в них в старом научном корпусе, когда Фэй пыталась ее поджечь.

Дикая кошка улыбнулась своей тягучей пугающе улыбкой и надавила на клинок.

- Я вызываю тебя, - прямо сказала она. - Если в твоем сердце присутствует страх, советую броситься на клинок и не продолжать. Что чувствуешь, Кэсси? - добавила она, и голос ее упал до ленивого интимного шепота, который остальные вряд ли могли услышать: - Ответь, есть ли в твоем сердце страх? Но прежде хорошенько подумай.