– Простите, что задерживаю… – Арина улыбнулась еще умильнее. – Понимаю, что профессиональная тайна и все такое. Но… – подумав, Арина решила не упоминать о подслушанном разговоре, сделать вид, что сама догадалась. – Вы так раздраженно о ней говорите… По моим сведениям, там, похоже, какие-то финансовые проблемы обнаружились… Я ошибаюсь? Или это тоже профессиональная тайна?

Отнекиваться господин адвокат, к счастью, не стал. Должно быть, зол был настолько, что жаждал выговориться:

– Да какое там! Вы угадали. Не платит… с-с… с-стерва. Когда договор заключали, золотые горы сулила, а как до денег дошло, сразу вилять начала. Тоже мне миллионерша!

– А что, так бывает? – почти искренне удивилась Арина. Нет, она знала, конечно, что бывает еще и не так, еще и похлеще, но господин Марков не производил впечатления человека, которого может «кинуть» клиент, не те у подобных адвокатов клиенты. – Ну чтоб адвокату отказаться платить. Тем более такому солидному как вы, – подпустила она комплимент.

Комплимент господин адвокат проигнорировал, сосредоточившись на «больном»:

– Да сколько угодно! Когда петух клюнет, они готовы все с себя снять, ну то есть пообещать… а когда вытащишь такого из полного… – запнувшись на секунду, Владилен Евгеньевич выразился явно более мягко, нежели намеревался, – навоза, у него сразу морда недовольная: типа все само разрулилось, ты тут только поприсутствовал. Не все, конечно, но встречаются и такие. Нет, ну если для тебя адвокатская работа – пустая болтовня, чего ж ты ко мне бежал, когда паленым несло? – он покрутил головой, как бы в недоумении. – Да в итоге-то все, разумеется, платят. Просто, извините, бесит иногда. А у вас к Марине Леонидовне претензии возникли? – в глубине неприятно острых глазок мелькнул интерес, по губам пробежала легкая, но заметная усмешка. – Очень хорошо. Даже прямо отлично. Давайте, подавите-ка на нее, пусть опомнится, сообразит, что адвокат – это вовсе не пустое место.

А ты бы, господин адвокат, и рад был, понимающе подумала Арина. С человека, у которого опять проблемы со следствием, взыскивать гонорар куда как легче…

– Да претензий-то как раз нет… – она сочувственно вздохнула. – Раз уж у нее такое твердое алиби…

Быть может, она и надеялась в глубине души, что господин адвокат брякнет сейчас, что алиби у Райской липовое. Но – увы. Он лишь огорчился отсутствием следственного интереса к бывшей клиентке:

– Жаль.

– Но вообще-то странно, – задумчиво протянула Арина, заметив, что Марков поворачивается, чтоб уйти. – Она же богатая наследница, откуда бы вдруг кризис неплатежей?

– Богатая наследница! – Владилен Евгеньевич патетически воздел к бледному потолку пухлые ладошки. – Вот такие как раз и фордыбачат. Те, у которых в кармане вошь на аркане сидят тихонько, те, кто давно в шоколаде, гонор могут показывать, но упираться из-за гонорара посчитают ниже своего достоинства. А вот эти, которые, как… ладно, без конкретики, те, кто из грязи в князи выскочил – с этими бывают проблемы. Деньги вроде уже есть, а привычки еще с тех пор, когда на колготках экономила. Ну и, конечно, жалко отдавать. Можно подумать, у нее последнее забирают, – он презрительно поджал губы. – Да заплатит, никуда не денется. А теперь, извините… – должно быть, сообразив, что в раздражении наговорил лишнего, он сухо распрощался.

Забавно, подумала Арина. А не вызвать ли госпожу Райскую еще на один допрос? Что-то тут не так. Не похожа она на «кидалу». Не проблемы ли у нее какие-то? Может, у нее нервы разгулялись в связи со смертью заклятого возлюбленного? И не удастся ли ее в связи с этим разговорить?

* * *

Однокомнатная квартирка в панельной хрущовке не блистала ни евро, ни вообще сколько-нибудь приличным ремонтом. Вообще – не блистала. Все – пол, стены, стулья, пара кресел, диван и прочее содержимое комнаты, занимавшей центр квартиры покойного Вадика Чижова – все отдавало странно белесым, как будто было покрыто слоем пыли. Хотя собственно пыли и не было. Почти.

– Бедненько мальчик существовал, – бросил Мишкин. – У нас опера и то богаче живут, – он скептически покосился на стоявшую в углу пыльную гирю. – Что-то не верится, что этой штукой пользовались.

Дополняющие гирю гантели покрывала примерно такая же серая «шуба».

На крашенном когда-то белой краской подоконнике смятенно грудились диски, пивные банки и непонятного назначения железки.

«Соседский» следователь и впрямь напомнил Арине Карасика: тот же почтительный взгляд, тот же плохо скрываемый азарт – надо-надо-надо во всем разобраться, и прямо сейчас-сейчас-сейчас! Правда, Андрюша Карасик, щупленький и невысокий, выглядел как десятиклассник, а этот Семеняка, как бишь его, припомнила Арина, Игорь Анатольевич, наоборот – чуть не двухметровый красавец. Впрочем, и не двухметровый – максимум, метр девяносто, а то и чуть меньше – и не так чтобы уж прямо красавец. Впалые скулы, выпирающие челюсти, хрящеватый нос с раздвоенным кончиком, близко и глубоко посаженные глаза… Но при всем том – симпатичный, да. Когда он улыбался, ты переставал замечать и вдавленность скул, и агрессивную выпяченность челюстного угла, и даже глаза как будто прояснялись… Или приближались, что ли?

Хозяйка квартиры, застывшая у двери скульптурным воплощением всемирной укоризны, презрительно молчала. Мужик из соседней квартиры, согласившийся быть вторым понятым, отсыпался после ночной смены и попросил позвать его, «когда подписывать надо будет». Вечная история.

– Слышь, Марковна, а чего ты тут найти-то хочешь? – осторожно поинтересовался главный «налаживатель межрайонных отношений», то бишь Мишкин.

– Если б я знала, – довольно раздраженно бросила Арина, – то уж наверное сказала бы, как ты полагаешь? Возможно, диск. Возможно, флешку. Но это, думаю, очень и очень вряд ли. Не знаю, Стас. Возможно… да что угодно. Не знаю. Или даже вовсе ничего… – она сама не ожидала, что скажет это. – Если его убили не просто так, а по нашему делу, тут ничего не обнаружится, к гадалке не ходи…

– Вы дело-то к себе заберете? – с надеждой спросил восторженный Семеняка.

– С начальством надо разговаривать, – довольно уныло ответила Арина. – Пока нет оснований.

– Так если это ваш фигурант?

– Да фигурант-то он так себе, второстепенный. Хотя… – она задумалась: сколько можно сказать хоть и коллеге, но как ни крути постороннему, и буркнула почти себе под нос. – Если диск с записью пропал не просто так… может, и не совсем второстепенный.

– Пальцы откуда снимать? – подал голос Зверев.

– Отовсюду, – отрезала Арина. – Хотя… вряд ли… но мало ли… – пробормотала она себе под нос, не рассчитывая, что кто-то станет прислушиваться.

– По полной, что ли, осматриваем? – засмеялся Мишкин, который, разумеется, услышал все, в том числе и то, что на посторонние уши рассчитано не было. Хотя разве мишкинские уши можно считать посторонними?

– Стас, – вздохнула Арина, – по полной – это мы тут на трое суток зависнем, ты чего? Но в смысле пойди туда не знаю куда, найди то не знаю что, тогда да, по полной.