из каких-то сомнительных творческих мероприятий. Так как я заведомо знала, что он просто провалит все с треском, я залила вино в кофейные стаканчики и пошла все же поддержать этого молодого таланта. Мои предположения подтвердились, я абсолютно ничего не упустила, скучая придя под конец. Увидев его печальное лицо, я была еще раз убеждена в правильности своих действий, но, когда в виде утешительного приза он получил еще и бутылку шампанского. И вино, которое его приятно удивило, и шампанское было тоже благополучно распито на той самой набережной. К счастью, мы не получили штрафов и предупреждений [не пытайтесь повторить это на своей набережной], и он стал шутить, что хочет позвать меня замуж. Но в итоге вечера, не смотря на все выпитое, свадьба не состоялась.

Он сходился, расходился и скандалил со своей девушкой, я лишь наблюдала за тем как коллега навязывает мне отношения, говоря о том, что «теперь это не твои проблемы, а наши»… Но те туфли я чинила сама, а через неделю он переехал в другой город, сказав, что он был в моей жизни просто так. Если честно, я даже не помню его фамилию. Имя помню только потому, что у меня поэтическая память на мужские имена. Хотя, однажды я назвала его другим именем… А в прочем не важно

И вот когда страсти в моей жизни поутихли, нарисовался Гитарист и пригласил меня к себе на ужин. Мне досталась единственная в его квартире табуретка, а ему – единственная рюмка. Он сидел на подоконнике, а я пила из подставки для зубочисток. И ели мы из одной тарелки. Он пытался как-то отвлечься – та девица с каким-то невероятным скандалом ушла от него.

Мы бранили наши неудачи, я пыталась увильнуть от внезапно появившегося бывшего, он выслушивал мои жуткие истории. Потом мы смеялись с друга бывшего, который влюбился в меня и навалился со всеми проблемами. Мы упаковывали моему бывшему подарок на день рождения, что должно было стать последней каплей. Мы смеялись с того, как нелепо я забыла у бывшего зонт, вдвоем ждали, чтобы его забрать. Он часто наливал чего покрепче, делал ужины в одной тарелке, слушал странную музыку, в которой я абсолютно не видела ни души, ни смысла.

Это выглядело для меня как очередной театр, как приключение. Будто это был поезд, после которого я окажусь в другом городе, в другом измерении и в другом жизненном этапе. Но эти ужины выходного дня меня не вдохновляли. Я знала, что он не верит в мои идеи и становилось скучно. Это был тонущий корабль для меня, нужно было выплыть из этого.

Сидя на ковре в его зале, допивая портвейн из чайной чашки, когда он пел песни под гитару, я все же вспоминала огни ночных городов, высокопарный флирт моего предыдущего «Любовника», вкусный виски, который он любил. Я вспоминала, как Учитель говорил «найдется еще для тебя джентельмен» и что Бармен выбирал для меня лучшие бокалы и называл сударыней. Я вспоминала как комфортно и гармонично я чувствовала себя в изысканных интерьерах за светскими беседами. Вспомнила платья, которые уже давно пылились в шкафах. Прошлое было полно поэзии и романтики. Происходящее было далеко не роскошным театром. Это было по-студенчески, и я чувствовала себя как никогда молодо, пусть это и было мне по возрасту. Меня всегда оценивали чуть старше, чуть дороже. Тут же – на ковре с чашкой портвейна – не было изысков. Отчаянье и гитара. И я заслужила это своим отчаяньем и состоянием души.

В один момент мой горе-друг сказал, что нашел девушку, влюбился, я была очень за него рада. Он был долгий период времени на мели, что и мелочи на дешевый портвейн не было, а тут вдруг даже сделал ей какой-то подарок. Я уже знала, за поддержку и дружбу благодарности мне не ждать. Я приходила к нему поделиться своими бедами, а на деле, тянула его из его проблем. Мы разные люди, пусть уже два месяца по выходным ели из одной тарелки и пели одни и те же песни, и я понимала, что наше общение не может продолжаться долго. Мне этот мир был не мил, и все же тянуло к хрусталю, портьерам и поводам надеть свои лучшие платье. Но когда он был пьяный, вспомнил, что был влюблен в меня, захотелось ему тепла и нежности… Забылась его новая любовь.

Его жест был мне противен. Он все списывал на прошлое, он говорил, что эта обида на бывшую затмила для него всех девушек, что ему нужно начать новую жизнь, что нужно все забыть. Но когда он начал новую историю, повел себя по-старому. Повел себя так, как ему не нравилось. Он стал таким, какой ему не нравилась его бывшая. И сейчас у меня один вопрос. Что я тогда забыла в этом дурдоме?!

Еще до всех этих событий закрадывалась мне в голову мысль, что я не нравлюсь себе рядом с ним. Да и такое отношение к себе меня не устроило. Думала, что мне будет не хватать его и наших встреч, той простоты, прозы жизни. Нет. Как бы ни было нам хорошо коротать вечера, частично это скрашивалось алкоголем, временами шутками. Моя душа хотела совсем другого: блеска, сдержанной роскоши, искусства, а самого дорогого – уважения. Но над этим тоже нужно было работать. Просто нужно знать себе цену: не смотреть свысока, но и не позволять издеваться над собой.

Та ночь была трагикомической. Пятница тринадцатое. Не помню, что было, кроме душевной пустоты и дешевого виски за мой счет. Не столько от выпитого, сколько от нежелания продолжать этот спектакль, память стерла все, оставив только пару печальных песен. Я оттолкнула его, но дальше чувствовала себя лишь чистым полотном, о которое он хотел вытереть обиды прошлого и отомстить. Не помню и не хочу помнить это.

Я зашла к своему Бармену. От был опечален пустотой моих глаз, перед ним все же сидела поэтесса, сильная духом и независимая, влюбчивая и переменчивая, а не та, которую предали и обидели. Я жаловалась, что обидели меня, что все уже давно не так, что не могу себя простить, что потеряла себя… А он мне сказал: «что ты там потеряла? Себя не потеряешь»

На мне было кольцо, которое напоминало об учителе. «Обожглась, больше не будешь, а потом пройдет время и уже не будет так жечь» Я снова была в тех сногсшибательных сапогах и сияющем платье, что так ему нравилось.