- А я тебя - нет, - из чистого упрямства заявляю, но тут же мои колени подгибаются, когда его длинные пальцы накрывают мою промежность и касаются набухшего клитора. 

- Правда, что ли? - он продолжает гладить и обводить чувствительное место пальцем, так что через несколько секунд я просто начинаю дрожать в его руках. - А мне кажется, очень хочешь. 

- Негодя-а-а-й! - возмущение превращается в стон, сдержать который я не в силах. 

Он одними пальцами доводит меня до оргазма, а затем возвращает в кровать, и на этот раз сводит с ума неспешными касаниями и ласками, пока я не начинаю молить его о финале.

Просыпаться совершенно не хочется, особенно учитывая тяжесть, которая приятно вдавливает меня в кровать. Александр положил на меня ногу и руку, притянув так близко в объятия, что я при всем желании не могу шевельнуть ни единой частью тела, кроме головы. Её-то я и поворачиваю, рассматривая спящего мужчину. Во сне он кажется совсем юным, даже двадцати не дашь. Темные ресницы кружевными полукругами отбрасывают тени на бледные щеки, губы расслаблены и кажутся такими нежными, что с трудом удается побороть искушение поцеловать их. 

- Тебе нравится то, что ты видишь? - произносят они, и я вздрагиваю, пойманная на месте “преступления”. 

- Ты не спишь? - Дарк качает головой, а после прижимает меня ещё ближе, утыкаясь носом в шею прямо за ухом. 

- Мне мало надо для сна, а вот за тобой забавно наблюдать, - толкаю локтем его в бок, но мужчина хмыкает и поворачивает меня, пристраиваясь сзади. - Ты знала, что говоришь во сне? 

- Правда? И что же я сказала? - от его близости моё тело снова ломит от желания, а руки, что якобы незаметно, но при этом целенаправленно двигаются от талии вверх и вниз, ещё сильнее путают мысли.

- Ты выдавала все свои сокровенные тайны, - шепчет он мне на ухо, а после прикусывает мочку уха, так что моё тело изгибается. - О том, чего хочешь и от кого.

- И что же я хочу? - дыхание сбивается, стоит мужчине лишь коснуться влажной промежности, погрузив палец в горячее лоно. 

- О том, что тебе нравится, когда я касаюсь тебя здесь, - он добавляет второй палец и начинает двигать ими. - И здесь, - вторая рука его сжимает ноющую грудь и оттягивает пульсирующий сосок, так что я охаю. 

- Ты врешь, я не могла ничего такого-о-о-о… - мои негодующие возмущения прерываются, потому что Дарк убирает руку и сменяет свои пальцы на плоть. Мужчина сжимает рукой мой бок, качая на себя и толкаясь вперед своими бедрами. Сначала мучительно медленно, но с каждой минутой всё быстрее и быстрее толкается, а потом опять руку опускает к развилке, ныряя во влажный жар и касаясь набухшего и пульсирующего клитора. Вдавливает его пальцами и совершает ещё один мощный толчок, так что моё тело бьется в конвульсиях, встречая ярчайший утренний оргазм. Но закричать мне не дают, Дарк зажимает рукой мне рот рукой, выгибая и толкаясь в последний раз, прежде чем кончить самому. 

Минут через десять прихожу в себя, ощущая, как постепенно бешеная пульсация сходит на нет, оставляя после себя словно золотистые пузырьки шампанского в крови. В этот раз у меня даже мысли не возникло забирать себе силу Дарка. Однако, стоит мне шевельнуть рукой, и тень от свечи тут же смещается ближе ко мне. 

- Я научу тебя убирать излишки силы, - хрипло проговаривает мужчина на ухо, а после прижимается губами к моему плечу. - Но не сейчас, - он снова целует моё плечо, а после поднимается с постели. 

- А что сейчас? - переворачиваюсь на спину, даже не заботясь прикрыть наготу. 

- А сейчас мне пора заняться делами, - он натягивает брюки и теперь вместо пиджака надевает черный шелковый кафтан. 

- Я начинаю любить черный цвет, - пожираю глазами статную фигуру мужчины. 

- Мне приятно это слышать, - Александр подходит к кровати, наклоняется и, сжав сосок, целует в губы. - Но сейчас оставайся здесь, пока я не скажу. Не хочу, чтобы ходили лишние сплетни. 

- То есть, - томно прикрываю глаза, и, согнув ноги в коленях, развожу их в стороны. - Спать со мной можно, а присутствовать на твоих супер-важных собраниях нельзя? 

- Но не в таком же виде? - он улыбается и выпрямляется в полный рост. - Обнаженная ты будешь лишь для меня, - от его наглой улыбки меня разбирает негодование, и я запускаю ему в голову подушку. Но Дарк уворачивается и усмехается, а после протягивает руки, и я вижу, как темнота от меня струится к нему, пока эта жажда и напряжение не покидают моё тело и разум. 

- А если я наряжусь в одно из своих платьев, ты пустишь меня на совет? 

- Только если ты наденешь черный кафтан. 

- Прямо на голое тело? Без белья? 

- Лена, черт возьми! - он наклоняется и, запустив руку мне в волосы, притягивает к себе и целует в губы, а после отстраняется и легонько щипает за сосок, заставив меня охнуть от неожиданности. - Нет, не на голое тело.  Но твой кафтан уже висит в твоей спальне, поэтому я скажу, когда ты сможешь выйти. 

- Ненавижу, когда мужчина командует, - надуваю губы и отворачиваюсь от мужчины.

- Зато как умеешь подчиняться, - он снова касается пальцами соска, и тот мгновенно напрягается от этой незамысловатой ласки. - Дождись меня, милая. 

- Куда ещё я денусь, - наблюдаю, как Дарк покидает спальню, оставив мне лишь тишину. Странно, но за дверями ничего не слышно, или же даже разговоров, которые ведутся в зале Совета. Спускаю ноги с кровати и потягиваюсь всем телом, ощущая приятную такую ломоту, как после отличного дня в тренажерке. Теперь я более внимательно осматриваю комнату, ведь ни разу за оба посещения мне не удалось разглядеть эту темную обстановку. Теперь же я перехожу от тумбочки к столу в углу, от него - к полке с книгами, проводя пальцами по корешкам, и понимаю, что на них нет пыли. И либо Дарк такой чистоплотный, что вытирает пыль каждые три дня, либо же эти книги часто берут в руки. Читаю названия и останавливаюсь на истории Морозова. Не знаю почему, но я беру в руки эту книгу и, накинув черный кафтан Дарка на плечи, возвращаюсь в кровать. 

“Михаил Морозов был одним из сильнейших субстанционалов. Всю свою жизнь он пытался найти и соединить усилители. И доработался до того, что сам создал такие усилители, которые превышают любые другие” - перелистываю страницу, чтобы на следующей наткнуться на иллюстрацию этого самого святого. 

И почему их называют святыми? Хотя это, скорее всего, как и у нас: мученичество дарит людям святость.  

Листаю дальше. 

“При жизни у Михаила была семья: жена и две дочери. Но вот случилась трагедия, и младшая пострадала от несчастного случая. Её рассекла темная магия…” 

На этом моменте мне становится тошно читать. 

“Неужели Дарк убил ребенка? Нет. Не может быть!” - мне одновременно и страшно, и нереально хочется узнать, что же дальше.