– Андрей, я тут тебе на дорогу… Пирожков принесла. Ты… уходишь? – Толковый вопрос, слов нет.

– Ухожу, понятно. Родина приказала, рабочий класс ответил «Есть!», – улыбнулся Андрей, – да ты не переживай.

– Я и не переживаю. Я, наоборот, рада, что тебя призвали.

– Надоел?

– Да что ты говоришь! Просто Верка-почтальонша сказала, что тебе вместе с повесткой…

– Ну да, судимость сняли. Я теперь как все.

– Вот я и рада, – ага, – и глаза на мокром месте. – Андрей… Ты, когда отслужишь, к нам на завод вернешься?

– А куда ж я от вас, таких хороших, денусь?

– Андрей, – слезы у девчонки уже не держатся, стекают по щекам, – я все-все твои статьи в стенгазете читала. Я не знаю, откуда ты все это взял… ну, про войну… Но я тебе верю. Ты уж там, на войне, поосторожней… Пожалуйста… Если получится…

– Есть быть поосторожнее… Если получится.

– Товарищи призывники! – Зычный голос майора с медалью «XX лет РККА» перекрыл многоголосый гомон и оборвал гармошку. – В две шеренги стано-ооо-вись!

– Ну все, я побег. До свидания, Наташка.

– До свидания, Андрей.

Когда две выделенные для такого случая заводом полуторки (одна – бывшая Андреева, с его же сменщиком за баранкой) скрылись за углом, Наталья Тимофеевна Хромова, комсомолка, спортсменка и просто красавица, а по совместительству – штатный сотрудник Управления Наркомата Госбезопасности по Владимирской области, текущий оперативный псевдоним Бушлат, развернулась и, глядя под ноги, пошла к общежитию. И слезы продолжали капать на пыльную обочину безо всякой служебной необходимости.

Во имя святой и нераздельной Троицы, мы, Петр, император и самодержец всероссийский, всем нашим потомкам и преемникам на престоле и правительству русской нации (…)

VIII

Неустанно расширять свои пределы к северу и к югу, вдоль Черного моря.

IX

Возможно ближе придвигаться к Константинополю и Индии. Обладающий ими будет обладателем мира. С этой целью возбуждать постоянные войны то против турок, то против персов, основывать верфи на Черном море, мало-помалу овладевать как этим морем, так и Балтийским, ибо то и другое необходимо для успеха плана – устроить падение Персии, проникнуть до Персидского залива, восстановить, если возможно, древнюю торговлю Леванта через Сирию и достигнуть Индии, как мирового складочного пункта. По овладении ею можно обойтись и без английского золота.

Завещание Петра Великого – фальшивый документ, якобы найденный в 1757 французским посланником Д'Эоном в секретных царских архивах

– Вы идиот, Канарис! Вы не заметили самого главного! Боже, какой же вы идиот! – Гитлер бегал по кабинету, брызгая слюной, изредка останавливаясь перед замершим во фрунт разведчиком. – Неудивительно, что с генералами и адмиралами вроде вас Германия может быть повержена! Вы все не видите дальше собственного носа! Вы битый час утомляли меня техническими деталями и не упомянули о самом главном! Не догадайся я сам заглянуть внутрь…

Гитлер подскочил к столу, схватил собственноручно распотрошенный им жемчужно-серый корпус и сунул под нос адмиралу.

– Что здесь написано, Канарис? Вот здесь, на этой наклейке! Здесь написано – «Росстандарт»! Вы понимаете, что это значит? Что толку, что «Сименс» где-то там, в будущем, сможет создавать такие замечательные устройства? Неужели кто-то сомневается в полном и безоговорочном превосходстве германского технического гения? Что толку, что на него будет работать весь мир – от Малайи до Формозы? Главное – стандарты будет устанавливать Россия! Именно Россия будет решать, что ей одобрять, а что нет! Запомните, Канарис – стандарты может устанавливать только высшая раса!

Канарис был готов возразить, что сам факт нанесения надписи «Росстандарт» на бумажную наклейку свидетельствует лишь о том, что русские и немцы (если принять безумную идею о подарке из будущего) всего лишь активно торговали. До такой степени активно, что наклейки регулирующих торговлю органов приходилось печатать типографским способом. Таково было общее мнение аналитиков абвера. Но жизнь адмиралу еще не надоела, и он счел за благо промолчать. Тем более что фюрер далеко еще не закончил.

– А язык надписей на экране? Все, все в этом устройстве написано либо по-русски, либо по-английски! Ни одного немецкого слова! Немецкий язык погиб, немецкого языка не существует! Вы понимаете это, Канарис? А вот это? – Нервно подрагивающий палец остановился на клейме «Made in EU». – Европейский Союз – да, мы могли бы объединить Европу в такой союз! Но почему, скажите, почему официальный язык этого союза – английский?! И почему символом союза является кольцо из пятиконечных звезд?! Пятиконечные звезды – символ большевиков и американских плутократов! Вы понимаете, что в этом будущем Германия – всего лишь экономический придаток истинных хозяев мира, всего лишь второе издание проклятой Веймарской республики?!

Гитлер кинул аппаратик на стол и обхватил голову руками.

– Что же до якобы выловленных с этим вашим перебежчиком протоколов допроса – вы не хуже меня понимаете, что уж что-что, а стряпать фальшивки большевики и американские плутократы умели всегда. Если бы не этот аппарат – я просто посмеялся бы над ними. Но подделать столь сложное устройство им действительно не хватит мозгов. Да и американцам – тоже. Но во всей этой куче, – он брезгливо ткнул стопку фотокопий и машинописных страниц перевода, – достоверно только одно. Они каким-то образом разнюхали о «Барбароссе» и об одной из дат начала операции. Я даже склонен допустить, что ваши измышления верны и они действительно получили сигнал из будущего. К счастью, мы несколько изменили план и усиливаем наши войска. И к каким бы подлым трюкам ни прибегали большевики – что в прошлом, что в будущем, – германский дух выйдет из войны победителем! Само Провидение рушит их коварные планы! Теперь мы тоже предупреждены, и мы поведем войн) еще более безжалостно!

Канарис понял, что сейчас, пока гнев Гитлера временно направлен мимо его персоны, у него есть шанс. Возможно, последний.

– Мой фюрер! Слабость большевиков – в гнилости их режима!

– Вы решили говорить банальностями, адмирал?

– Дело в том, что, по моим данным, все связанные с этой… аномалией изменения в политике и военном планировании большевиков исходят лично от Сталина. Вероятнее всего, круг посвященных крайне узок – сам Сталин, кто-то из верхушки тайной полиции, несколько экспертов.

– Это тоже тривиально. Я тоже не намерен кричать об этой находке на весь рейх.

– Соответственно вся лихорадочная подготовка к войне, причем – к конкретной дате, тоже исходит лично от Сталина. Причем, боюсь, он не в состоянии раскрыть свой источник информации. Что не способствует доверию к этой информации и к самомуСталину со стороны большевистской верхушки. При этом, как я уже упоминал, мобилизационные мероприятия встречают серьезное сопротивление хозяйственных бонз. Мобилизация людей и автотранспорта в разгар летних полевых работ, форсирование слабой русской промышленности – все это порождает массу недовольных как среди народных масс, так и в верхах.