Мэй приветливо обернулась к парню. Рядом с его крепкой ладонью бойца лежал шлем пси-защиты – по-видимому, охранник только что снял его, чтобы получше расслышать ответ.

– Я могу быть вам полезна?

– У вас не найдется халата побольше?

Мэй неожиданно для себя смутилась, гладкий лоб сестры нежно порозовел.

– Простите, нет. Есть большие бирюзовые халаты, но они положены только лекарям полного статуса, а белые, для младшего персонала, остались только женских размеров. Разума ради, извините мою невежливость, свободный гражданин.

– Ладно! – охранник добродушно фыркнул. – Я не обиделся, девушка. Просто ваша униформа стесняет мои движения, я ее сниму, и дело с концом.

Он стащил с широких плеч белую тряпку и, скомкав, метнул ее прямо в медицинскую тележку.

– Вот так-то лучше. Кстати, акустика моего шлема только что спеклась – я в нем ничего не слышу.

– Простите, но…

– Я знаю, это не ваши недоработки. Просто пришлите мне механика с запчастями.

– Конечно. Может быть, еще…

– Нет, никакого кофе – это запрещено инструкциями. Этот парень-сенс – там, в палате, – слишком большая ценность, я должен иметь чистые мозги.

– Да, конечно.

– Мне нужно зайти в палату, я проверяю ее каждый час.

– Да, конечно.

– Откройте, пожалуйста, дверь.

– Простите, мастер, – она и так открыта.

– Попробуйте сами.

Мэй подергала дверную ручку – замок, который должен был реагировать на пси-охранников и собственную ментальность сестры, не подавался. Пришлось отцепить от пояса механический ключ – дверь отъехала в сторону, открывая стерильно-белую внутренность бокса.

На высокой кровати вытянулся опутанный трубками и проводами белый холмик. Сестра беззвучными шагами подошла вплотную – холмик не шевелился, лицо пациента скрывал колпак аппарата.

– Он жив? – с деловитым интересом спросил охранник.

– Да, мастер.

– А вы уверены?

– Конечно. Видите вон тот экран? Кроме того, если бы мальчик умирал, сработала бы система экстренного вызова.

– Сегодня все работает не очень надежно.

– Мне кажется, любят капризничать только сенс-автоматы и пси-защита. Внутри палат ничего такого нет – здесь только обычная безотказная электроника.

– Старье.

– Вовсе нет, просто она очень надежна.

– Странный сегодня день.

– Да, очень согласна. Я где-то читала, что такое бывает, когда возрастает активность Солнца.

Мэй вышла из палаты, заперла дверь ключом, сухо кивнула наблюдателю и покатила тележку дальше, делая вид, что измятый халат, заброшенный поверх коробок с лекарствами, это не так уж ненормально. Охранник ей решительно разонравился. «Да, мне же нужно вызвать механика для ремонта шлема». За поворотом коридора из белой стены выступало жерло утилизатора. Мэй двумя пальчиками презрительно подняла испорченный чужим прикосновением халат и кулачком забила его в жерло автомата. Утроба утилизатора не среагировала, как обычно, на ментальный приказ – попытка переварить халат оказалась вялой и тут же прекратилась. Мэй несколько секунд с досадой смотрела на тусклый индикатор пси-активации: «И в самом деле, машины сегодня точно взбесились».

Она отцепила от пояса уником, он почему-то тоже не работал. Мимо шмыгнул маленький беспризорный сайбер – самоходный вариант на ножках, Мэй попробовала подозвать его стандартной ментальной командой, но машинка ловко вильнула в сторону. Сестра успела нагнуться и ловко ухватить лентяя за потертый бок, почему-то это оказалась не медицинская, а почти стандартная канцелярская модель. «Наверное, бедолага удрал из административного корпуса и заблудился». Она повертела бесполезное устройство, но не придумала, как заставить сайбера катить тележку, и осторожно опустила его на пол. Машинка юрко побежала прочь. На секунду ожил утилизатор и тут же снова впал в прострацию.

– Ну, так дело не пойдет!

Раздраженная Мэй оставила тележку и быстро-быстро, словно большая белая мышь, двинулась обратно.

Плотный охранник все еще угрюмо ждал возле палаты псионика, он держал свой бесполезный шлем на коленях и полувопросительно-полунедовольно уставился на сестру.

– Уником тоже не работает. Вы скоро приведете механика?

Мэй сухо кивнула и, не задерживаясь, заспешила мимо, к лифту – двумя этажами ниже находился отсек технической службы.

«Надо что-то делать. Если это вспышка активности, то на первом этаже наверняка вышел из строя пси-турникет. К нам могут попасть с улицы всякие грязные бродяги».

Мэй еще не успела дойти до подъемника, когда случилось то, что перевернуло привычные представления стандарт-сестры Центральной Клиники Порт-Калинуса – за ее спиной раздались выстрелы.

– Помогите!

Женщина завопила и как подкошенная ничком рухнула на пол – скорее от неожиданности, чем от страха. Стреляли за поворотом коридора, как раз неподалеку от утилизатора.

Охранник бросил бесполезный шлем и уже занялся решением проблемы – в его руке непонятно как оказался ствол, а потом сам наблюдатель куда-то исчез, словно растаявший мираж.

«Должно быть, пошел отстреливаться», – подумала Мэй.

Стреляли теперь чуть подальше, зато чаще и страшнее. Совсем рядом с лежащей ничком женщиной раздались негромкие шаги. Она приоткрыла крепко зажмуренные глаза и увидела чьи-то ноги в дорогих кроссовках.

– Вам помочь, мэм? – очень вежливо поинтересовался незнакомый голос.

Сестра подняла голову и увидела, что голос принадлежал безобидного вида парню лет семнадцати. На его запястье болтался слишком широкий браслет без видимой застежки.

– Не беспокойтесь, опасности нет, она далеко, вы просто упали и ушиблись. А теперь вы должны мне помочь.

Стандарт-сестра в душе согласилась, неловко встала, ухватившись за доброжелательно протянутую ладонь незнакомца. Стрельба тем временем вроде бы и не утихала, но как-то отошла на второй план. Мэй попыталась вспомнить, что она обязана строго сказать постороннему, но мысли толком не складывались. Все вокруг – коридор, хрустальной чистоты окна, ряды дверей, – все это оставалось ясным и обыденным, и только лицо гостя словно бы прикрывала зыбкая дымка. Мэй поморгала – дымка на миг исчезла и тут же снова нахально наползла.

– Мне нужно войти вон в ту комнату, – проговорил незнакомец.

Стандарт-сестра ошарашено молчала.

– У вас есть ключ, он вам не нужен и мешает – отдайте его мне, – мягко добавил чужак, и она охотно подчинилась.

Отпертая дверь палаты опять отъехала в сторону, и пришелец проник в запретное пространство. Он склонился над кроватью больного, бережно попытался освободить от аппаратуры его лицо.