– Ты вовремя, милая, – промурлыкала она, обняв племянницу. – В нашей жизни грядут большие перемены. Мне удалось устроить нас обеих в приличное место. Больше никаких болезных…

В «Оракуле» Ларе понравилось. Она почти и не лгала, рассказывая клиентам о них же – информацию собирала служба безопасности. Еще Лара раскидывала карты, чистила ауру и сочиняла предсказания, туманные, но хорошие, ведь люди любят, когда звезды к ним благосклонны. Пожалуй, можно было сказать, что Лара нашла свое место в жизни. Вот только счастье это длилось недолго. Тетка ее обманула!

Нет, она не втягивала Лару ни во что такое, оставив ей маленький кабинет и поручая не самых важных клиентов. И если бы Лара не провела столько времени рядом с Анной Александровной, если бы она не знала, на что надо обращать внимание, в жизни бы не догадалась о происходящем.

Так было бы лучше. А теперь – что? Куда Ларе деваться?

Молчать?

Заговорить? И тогда ее посадят, как соучастницу… или убьют… или сделают еще что-то страшное, страшнее смерти! И Лара попыталась привыкнуть. Она уговаривала себя, что никак – лично – не связана с происходящим. Руки ее чисты, и совесть тоже. И если так, то зачем рисковать?

Легче не становилось. Только если немного выпить.

– Смотри, – предупредила ее Анна Александровна, когда Лара впервые явилась на работу с похмелья. – Здесь с тобой нянчиться не станут. Не будь дурой! Используй момент.

Лара не могла.

Что-то мешало ей переступить через эту, последнюю, черту. И сейчас, глядя в зеленющие кошачьи глаза новенькой, Лара попыталась предупредить ее.

– Ты… – Язык у нее заплетался. Лара столько сегодня говорила и, наверное, подошла к самому краю. И тетка разозлилась.

Что теперь будет? С теткой? С Ларой?

С этой рыжей, кучерявенькой, которая наверняка тоже считает, что небольшое вранье никому не причинит вреда…

– Ты… ты… уходи отсюда. – Мысли кружились, как стая черного воронья. И Лара выхватывала из этой стаи то одну, то другую птицу. – Ты уходи… пока не поздно. Пока руки чистые.

Она посмотрела на собственные руки, запущенные, по теткиному мнению. Белые пальцы, черные ногти. Грязь! Лара ее вычищает, выскребает каждый день, а грязь возвращается. И руки – грязные. Капает с них.

Кап-кап… на камень… красным. Кровь?

Лара не убивала! Она никого не убивала! И, хоть ей уже не спастись, но предупредить эту девушку она успеет.

– Видишь? – Лара растопырила пальцы, с которых стекали кровавые ручьи. – Это все они… она… жадность… уходи, пока… не соглашайся, если предложат… страшно.

Не получалось это – говорить. Распухший язык забил рот, и Лара задохнулась. Она почему-то сразу поняла, что сейчас умрет. И, падая, закрыла глаза. Ее уложило на камень, такой горячий и сухой.

Крови на нем не было. Чистый камень.

И если так, то, возможно, у Лары есть крохотный шанс на прощение. Она ведь действительно не хотела никого убивать.

Возможно, Ирина Николаевна Громытько и была предсказательницей, но счастья ей этот дар не принес. А Далматову и вовсе работы добавил. В полученном – по праву ли? – пакете лежала книга «Мифы Древней Греции», авторства Куна, рекламный проспект Центра и листочек бумаги, на котором корявым почерком было выведено:

«Двое стоят у ворот храма. Пифия держит чашу. Бог говорит ее устами. Бог ест ее душу».

С обратной стороны: «Аполлон имеет два лица».

Ясности все это не добавляло, зато усиливало – многократно – интерес к происходящему. И вряд ли Саломея одобрила бы этот интерес, но после непродолжительного раздумья Далматов решил, что ставить ее в известность вовсе не обязательно. В конце концов, ему было скучно. И Илья решил, что ввязывается он в эту историю не из-за Саломеи – она взрослая и сама о себе позаботится, – но ради Громытько с ее шарадами. Пропавшая Ирина была обнаружена в придорожной канаве, в состоянии бессознательном. Сперва Громытько приняли за путану, налетевшую на неудачного клиента, а может, на конкуренток, но позже установили – следов насилия нет. Ни переломов. Ни ушибов. Ни гематом.

Ни признаков отравления.

И была одета Ирина Николаевна в синюю домашнюю пижаму с короткими шортиками. При себе она имела сумочку – с документами, визиткой салона и ключами от квартиры.

На второй день пребывания в больнице Громытько отошла в мир иной, тихо, во сне. И была эта смерть не столь насильственна, – вскрытие как причину смерти определило субарахноидальное кровоизлияние вследствие прорыва аневризмы, – сколь любопытна. Далматов дважды перечитал и копию заключения, и историю болезни, но ничего криминального не обнаружил.

Разве что поразительное сходство с некоторыми иными случаями, каждый из которых по отдельности был вполне обыкновенным, но в сумме все это выглядело весьма занимательно.

Первой пропала Ольга Генриховна Пядь, сорока трех лет от роду, рунолог, гадалка и целительница божьей помощью. Трудиться она предпочитала самостоятельно и с душой, благодаря чему с годами собрала не богатую, но преданную клиентуру. Имела мужа, двоих детей и внука. Жизнь, судя по отчету, вела мирную, размеренную, пока однажды не ушла из дому в неизвестном направлении. Родственники подали заявление на третий день, возможно, они и раньше пытались это сделать, но… разыскные мероприятия результата не дали. Спустя полгода Ольга Генриховна нашлась, правда, не на обочине, а на лавочке у собственного подъезда. Она лежала, будто спала, – да и впрямь спала, вот только сон этот оказался началом вечного сна. Спустя неделю Пядь умерла, так и не придя в сознание.

А в течение этой недели – в совершенно другом районе города – случилось так, что ушла и не вернулась домой некая Марина Лаврентьевна Зайчик. Вообще-то заявление в полицию было подано спустя месяц после ее исчезновения, поскольку в отличие от Пядь Марина семьи не имела. Жила она с подругой, которая весьма некстати – или, наоборот, кстати? – укатила к родителям. Именно эта подруга, вернувшись, и подняла тревогу. Вернее, попыталась, с особым рвением Зайчик все же не искали. Сама обнаружилась.

На автобусной остановке.

Синдром спящей красавицы.

И – очередное исчезновение, вернее, находка. Девушке едва исполнилось девятнадцать, возраст свершений, единственным из которых стал ее побег из дому. Причины его остались неясны, а итог – плачевен. Женечку нашли за полторы сотни километров от родимого дома, благо хоть, документы были при ней…

А вот Ольга Белькова до больницы не дожила: скончалась прямо в кафе, при свидетелях, от которых, впрочем, было немного толку. Все утверждали, что женщина пришла в кафе самостоятельно, села за столик, открыла меню и долго его разглядывала. Потом она смежила веки и так и сидела, пока официантка не решилась-таки прикоснуться к руке странной посетительницы. Прикосновение это вызвало крик клиентки, а крик быстро перешел в хрипение.