Следующим уходит отец Иоаннис:

— Что бы это ни было, оно обрушится на нас, как это обычно бывает. Да защитит нас Господь и Божья Матерь.

— А когда тебя увезут в «Кадикей»? — спрашивает Константин.

— Днем.

— Тогда у нас еще куча времени. — Константин достает доску для игры в триктрак с подставки под столом и разворачивает ее.

— Ты же знаешь, что я у тебя снова выиграю, — ухмыляется Георгиос.

— Знаю. — Константин раскладывает шашки и подготавливает стаканчик для игральных костей. — Просто решил, что тебе понравится такая причина провести со мной побольше времени.

— С чего бы? Мы и так видимся каждый божий день.

— Может быть, тебе захочется о чем-то меня спросить.

— О чем мне тебя спрашивать?

— Ну, например, о том, где можно найти Ариану Синанидис?

Внимание Георгиоса привлекает какое-то движение. Маленькая пластиковая обезьянка скользит на мягких лапках вдоль провода, натянутого от дома дервиша к жилому комплексу Исмет Иненю, карабкается по стене и исчезает. Бюлент приносит свежий чай на дребезжащем подносе.

— Давай уже, бросай чертовы кости, — говорит Георгиос Ферентину.

Джан — маленький детектив, и он патрулирует крыши в районе Эскикей. С выгодной позиции на перилах террасы жилого комплекса Исмет Иненю он смотрит вниз на площадь Адема Деде. Вон сидит господин Ферентину со своим приятелем, это тот, противный, который Джану не нравится. А вон Бюлент облокотился на прилавок и что-то читает в цептепе. Грузинка вышла на веранду этажом ниже, чтобы снять белье. Она курит, а в комнате орет телевизор. Она не видит маленького детектива. А все потому, что он мастер маскировки и может принимать множество форм. А вон та тупая девица, что работает в лавке, полной мертвых книг, возится с замком. У нее всегда такой хитрый вид, когда она открывает лавку, и внутрь она проскальзывает так, словно совершила преступление.

Обезьянка вращается до тех пор, пока координаты камеры не совпадут с GPS-логом, оставшимся после вчерашней погони по крышам. А теперь стань размером с крысу! — командует маленький детектив. Обезьянка распадается на битботов и превращается в осторожно ползающую Крысу, которая сопит и вынюхивает, обыскивая крышу на предмет улик. Каких улик? Ну, типа тех, ради которых сыщики в кино выгоняют всех из комнаты, а потом, надев маски, поднимают эти самые улики длинными щипцами и кладут их в пластиковые пакеты. Улики. Пустая пачка из-под сигарет — это не улика. Наполовину порванный лотерейный билет, пара кальсон, давным-давно свалившихся с веревки и ставших уже серыми и грязными от долгого лежания на крыше, — тоже. Крыса продолжает рыскать по крышам. Встревоженные чайки поднимаются, издавая раздраженные крики, а потом снова садятся. Крыса зависает на крошечных лапках на краю парапета, нюхает воздух. Вон мистер Ферентину играет в триктрак с мерзким египтянином. А вот мама маленького детектива выкатывает маленькую серебряную машинку из гаража в Киноварном переулке. Газовый пузырь, как он ее называет. У маленького детектива есть еще десять минут, чтобы провести расследование, прежде чем придется натянуть синюю форму и надеть огромный рюкзак на спину. Думай, Крыса, думай. Бюлент выставляет блюдца с молоком для местных кошек. Он кормит их потому, что Айкут по ту сторону площади их ненавидит. Думай, Крыса, думай. Маленький детектив кликает GPS-логи. Ага, вот здесь Обезьяна прыгнула в воздух, а здесь преследовавший ее робот упал и разбился. Смотри, хорошенько смотри, сконцентрируйся. Маленький детектив снова касается экрана, и Крыса превращается в Змею. Давай, проползи в самые потаенные углы. Стены — не преграда для Змеи, поскольку она может приклеиваться к ним животом, а потому Змея ползет вниз, не переставая сканировать. Взгляд Джана скользит по пяти панелям с информацией, выискивая что-то крошечное, недооцененное, упущенное из вида, то, что могли не заметить люди, заметавшие следы. Люди, которые управляли тем роботом, старые и медлительные. А маленький детектив юный, быстрый и умный. Его мозг от природы настроен на то, чтобы выхватывать визуальные улики, которые пропустили другие. Эта новая схема, как ее называет господин Ферентину, компенсация за его приглушенный мир со звукоизоляцией.

Вон! Что это? В сточной канаве вдоль лавки Кенана. Что-то маленькое, оранжевое, заостренное. Змея петляет по стене жилого комплекса Исмет Иненю. У Змеи нет рук, поэтому Джан преобразует ее в Обезьяну и выуживает оранжевый обломок из высохшей, потрескавшейся грязи. В три прыжка Обезьяна оказывается на подоконнике балкона дома дервиша. Обезьяна роняет сокровище на ладонь маленького детектива. Это кусочек пластика, который откололся от оболочки вражеского робота. Должно быть, отлетел далеко от места падения. На нем что-то написано. NG428. Джан сжимает пластик в кулаке, пока он не ломается. Отлично, просто отлично.

А теперь делай так, как ведут себя настоящие копы на месте преступления. Зарегистрируй это. Секундное дело сфотографировать с высоким разрешением на свой цептеп. Теперь запакуй. Он кладет обломок в пластиковый пакет для ланча, на котором пишет слово «УЛИКА», и прячет в школьный рюкзак. Джан повязывает синий школьный галстук, когда входит мама и знаками интересуется, готов ли он ехать.

— Целиком и полностью, — отвечает Джан, маленький детектив.

— Карин, — говорит Мустафа, готовя ритуальный ежеутренний кофе в огромной кухне Центра спасения, — такое не каждый день увидишь, даже ты.

В Центре спасения регулярно вплывает тема — таланты, которыми уже обладают два охранника и которые могли бы стать сверхспособностями. Вот Мустафа за один вечер может стать экспертом по чему угодно. Он может в мгновение ока увлечься какой-то идеей, буквально загореться ею. Городской гольф уже устарел. Теперь бесконечно увлекательными кажутся джинны.

Недждет, который явно обладает теперь сверхспособностью — видеть джиннов, — совершенно уверен, что Мустафа знает о джиннах больше, чем он сам сможет когда-либо узнать: их ранги и классификацию, слабые и сильные стороны, и те заклинания, с помощью которых сильный шейх может повелевать ими. Мустафа Багли, специалист по джиннам, ифритам[62]и другим порождениям огня.

— Значит, под землей и вниз головой, очень интересно. — Мустафа наливает две крошечных чашки пенистого кофе из медной джезвы. Кофе крепкий и очень вкусный — это среди прочего тоже входит в компетенцию Мустафы после того, как он заинтересовался судьбой тех мешков, что турки бросили у ворот Вены, куда добрались на вершине имперских притязаний. — Такая интерпретация популярна в Северной Африке, особенно в Каире. Скажи, а если ты посмотришь вниз, то увидишь что-то у меня под ногами?

— Нет, но зато кое-что сидит у тебя на плече.

Мустафа чуть не разливает кофе.

— Опиши мне эту… сущность.

— Ну это как рука на плече, но только она похожа на краба, сделанного из глины…